С нетерпением жду ответного письма.
Хельда Делири.”
Свернула, не подумав о конверте, и практически затолкала в почтовую шкатулку. Злость всё ещё бурлила где-то в животе, а беременный организм радостно откликался парадоксальными желаниями. Лимонаду мне без сахара! Кислого-кислого. И соли туда побольше. Так, чтоб язык сворачивался от напитка. Галию, что ли, позвать?
Поздно. Почтовый артефакт приоткрылся, давай понять, что принцесса ведьм потратила на ответное письмо минимальное количество времени. Нутром чувствовала, что разъярённую лину Делири лучше не доводить до крайностей?
“Я вообще не в курсе подобного запрета, — Бояна тоже налегала на перо. Почерк испортился. — Придумать не могу, зачем он нужен. По мнению наших интеллектуально одарённых мужчин узнать о трагической смерти супруга гораздо приятнее от случайного прохожего на улице? Или как это дядя Нэт себе представляет? К Этану у меня тоже много вопросов. Встретимся на острове через час. Важнейшая дата — сегодня.
С уважением и пониманием,
Бояна Аринская”.
Глава 56. Последний вздох
Ловец Душ тихо шелестел шестерёнками. По трубкам гулял слабый соляной раствор, а Этан напряжённо разглядывал что-то в рабочем плетении артефакта.
— Рубашку снимать? — спросил Кеннет
— Полностью раздевайтесь, лин Делири. Как на операцию.
Пузырёк снотворного зелья стоял рядом со стаканом воды. Этан считал вкус отвара трав по особым рецептам ведьм омерзительным. Глава клана расстегнул пуговицы на рубашке и заметил перстень с чёрным камнем. Символ власти. Артефакт, так же искусно встроенный в клановое плетение, как проклятая клятва меча.
“Мертвецу власть не нужна”, — вертелось в мыслях, но не доводило до вывода. Кеннет снял перстень, поморщившись от того, как туго он шёл.
— Приклеился за двадцать лет.
— Что, лин Делири?
Маг обернулся одновременно со скрипом входной двери. Нет, Бояна не опаздывала. Это глава клана устал ждать. Но в ритуальный зал, переделанный под операционную, вместо дочери Верховной вошла Хельда.
— Если бы мы женились в Бессалии, духовник в храме произнёс бы мою любимую фразу, — обманчиво ровным тоном сказала жена. — “Будьте рядом до последнего вздоха, и пусть сами боги завидуют вашей любви.” Этан нам не говорил этих слов, но я всё-таки бессалийка. Мы не оставляем мужей, когда нужны им, как бы те не старались спрятаться. Если бы я так не нервничала, то обязательно устроила бы тебе скандал, потому что скрыть от меня, что собираешься покончить с клятвой сегодня, было подло.
Она сцепила руки в замок и поджала губы. Волновалась. И злилась. Но понимала, что, возможно, видит мужа живым и здоровым в последний раз.
— Хельда, — простонал он, заметив, как за плечом жены мелькнула тень с лицом Бояны. Больше некому было сдать всю компанию. “Ты не можешь ничем помочь, — почти сорвалось с языка. — Уходи. Побереги нашего ребёнка. Он не обязан страдать, пока мать с ума сходит от беспокойства. Бездна! Да я врагу не пожелаю смотреть, как умирает любимый человек”. Но боль комом встала в горле. Он тоже видел жену в последний раз. — Я не хочу прощаться.
— Так не прощайся, — она судорожно всхлипнула. — Просто обними меня, Кеннет.
Жена упрямо вытерла слёзы и задышала глубоко, безуспешно борясь с эмоциями. Дрожала, кусала губы, готова была расплакаться навзрыд и потребовать отменить опасный эксперимент. Но не стала. И Кеннет не выдержал. Бросился к ней, уронив мундир на пол, сбив по дороге тележку с инструментами и чуть не повредив машину.
Хельда дрожала так сильно, что объятия не могли её согреть. Слабая, хрупкая, но такая отважная. Вся её сила вдруг стала ясна. Видна, как на ладони. Обнажена. Женщина принимает. Другой дом, чужие правила, сомнения, страхи, опасности и своего мужчину таким, какой он есть. Хранит любовь. Глубоко-глубоко в своём сердце. И отдаёт.
— Ты мне нужен, слышишь? — шептала она. — Не прячься больше, не уходи. Я жалела, что не умею летать. Никогда не боялась ничего сильнее, чем не успеть сейчас к тебе. Пожалуйста, не закрывайся от меня, как бы не было больно. Я здесь. Я с тобой.