— Кружку лучшего вина, быстро!
— Сейчас постараюсь, господин… Как звать вас, сударь,
откуда вы?
— Зови меня капитан Твидо… Можно просто Твидо! — на весь
зал отчеканил воин, явно для всеобщего сведения.
"Непохож на командира. Видно, подражает своему начальнику
или кому-то еще", — решил Дик.
— Хорошо… Вот ваша кружка, капитан, — залебезил Гримзи.
Тут же добавленная ему монетка подтвердила предположения Дика.
Певца это позабавило, как и маневр Гримзи: Дик уже успел
разобраться в содержимом бочонков и увидел, что верный себе
скряга даже столь щедрому посетителю выделил дешевое вино,
отличающееся крепостью и сладостью, но не изысканным букетом.
Впрочем, каждому свое…
И вправду, самоуверенный Твидо вряд ли усомнился, что
поданое ему вино достойно любого короля, — с таким
демонстративным наслаждением опустошал он кружку, обводя зал
победным взором. Как раз тут из двери показалась Хозяйка, и
вояка распетушился еще пуще.
— Ай да цыпочка! Послушай, служаночка, что я тебе скажу…
Тири не ожидала такой прыткости, — только фыркнула
рассерженной кошкой, отдернула руку и взлетела вверх по
лестнице. Наемник было рванулся радостно следом, но Дик не
выдержал, дотянулся до его плеча:
— Потише, приятель!
Воин молниеносно развернулся в боевую стойку, одной рукой
отбивая руку с плеча, другой выхватывая клинок. Дика пронзил
холодный рысий взгляд опытного убийцы. "Опасно, смертельно
опасно!" — завопил внутренний голос. Впрочем, Дик и без того
понимал, что перед ним — не трактирный забияка и даже не
лесной разбойник, — а человек, выбравший убийство себе
подобных делом жизни и весьма в этом деле преуспевший. Однако
вояка сразу оценил, кто перед ним стоит, и расслабился,
отпустил кинжал в ножны, взглянул презрительно-насмешливо:
— Ты, кажется, что-то сказал?
— Я сказал: "Потише, приятель!"
Внутренний голос испуганно пискнул и замолк. "Интересно,
может ли внутренний голос падать в обморок? Что за нелепые
мысли лезут в голову в самые неподходящие моменты?"
Наемник явно удивился, но решил забавляться до конца:
— Уж не поединок ли?
("Опомнись, певец! Какой ты боец?
И в бой тебе лезть — к чему?
Тебе — бесславный и скорый конец,
а приз все равно — ему!")
— Почему бы и нет? — ответил Дик, поражаясь собственному
безрассудству. За какие-то мгновения перед его мысленным
взором мелькнул единственно возможный исход такого поединка, и
— уж таков дар и проклятье певца — эти видения столь же
мгновенно отлились в строчки о чьих-то судьбах, и эти строчки
тревожили менестреля больше, чем собственная подвешенная на
волоске жизнь: "И, как всегда, кровь текла, горяча, с меткого
лезвия вниз…"
И, однако, эти строчки не стали пророческими. Те же люди,
которые сутки назад так старались со скуки стравить его с
Гримзи, теперь не хотели смерти своего певца. Между воином и
менестрелем возникли две кружки вина, и улыбчивые лица,
произносящие заздравные речи, и за наидоблестнейшего господина
капитана, и за любезнейшего из менестрелей… И вот уже Дик и
Твидо чокались за здоровье друг друга, обмениваясь
приличествующими любезностями. Потом толпа понемногу растащила
их в стороны, но как-то все же певец и воин на минутку
оказались рядом у стойки. Вояка был уже заметно подвыпивши и в
благодушном настроении; узнав Дика, он дружелюбно наклонился к
нему:
— Славный ты все-таки парень, певец, хоть и глуповат еще по
молодости… Слушай лучше бывалого Твидо! Конечно, бабы на то
и сделаны, чтобы головы нам морочить, и всяких хитростей для
этого у них больше, чем у нас волос на башке; но, чтобы тебя
не оставили в дураках, достаточно накрепко усвоить одну
истину: все они одинаковы! Вот и эта…
Дик чуть было не вспыхнул, но опять вовремя появились
кружки с вином, и опять начались заздравные речи. Вскоре Дик
на время остался один. Вино и его погрузило в благодушное
настроение, мысли текли лениво и приятно: "Славный все-таки
парень этот вояка, хоть и простоват… Да каким еще быть
наемнику! И знал ли он когда-нибудь женщин кроме тех, что
любят таскаться за солдатскими обозами… Эти, и верно, все на
один лад, да ведь ему иного и не надо, вроде того вина — был