Владислав Вишневский
Трали-вали
© Вишневский В.Я.
© OOO «Горизонт»
«…Жизнь прожить… не Штрауса с листа сыграть!»,
Неожиданно для себя запутавшись в автомобильной дорожной развязке московского транспортного кольца, Валентин Завьялов, военный музыкант, автомобилист с двухлетним стажем, растерянно оглядываясь по сторонам, чертыхнулся, и, сбросив скорость, провожаемый злыми взглядами потревоженных коллег автомобилистов, с трудом перестроился в крайний правый ряд шоссе, остановил машину. Огорчённо поморщившись, полез в бардачок за спасительной дорожной картой. В кармане не вовремя затренькал мобильный телефон. Валентин достал его, приложил к уху.
– Алё! – мрачным голосом произнёс он, другой рукой в это время, выуживая нужную ему карту. Атлас, как он и предполагал, конечно же, застрял в ворохе обычного хлама в бардачке в виде одёжной щётки, зеркала, фонарика, перочинного ножичка, стопки бумажных стаканчиков, ещё чего-то мелкого. Сколько раз он наводил там идеальный порядок, столько же раз Екатерина, жена Завьялова всё это успешно нарушала. Достаточно было ей только один раз сесть в машину.
– Валечка, ты где? – спросил в трубке заботливый голос жены. Екатерина часто звонила мужу, когда он был за рулём, беспокоилась.
– Здесь я, в машине, – меланхолично ответил он, наблюдая, как вместе с атласом из бардачка дружно вывалились несколько бумажных стаканчиков, зубастая щётка, расчёска. Когда не надо, всегда так, борясь с наплывающим раздражением, мысленно отметил он, – если б не звонок, этого бы не произошло. И, кстати, что главное, если бы жена не превращала машину в мусорное ведро.
– Я понимаю, что в машине, а где? Скоро тебя ждать? Обед уже готов. Мы ждём. – Волновался в трубке голос жены.
– Да здесь я. Уже в городе, на кольце. Поворот только на развязке проскочил, задумался. Теперь крутиться придётся. По карте сейчас гляну…
– Ну что ж ты… – огорчилась жена. – Мы уже и накрывать собрались.
– Да скучно одному. – Валентин кивнул головой, виновато пробурчал, – радио-джаз заслушался, вот и проскочил. Минут через тридцать, сорок, теперь, наверное, буду… Разберусь с картой… – пообещал он, поднимая с коврика и забрасывая – и щётку, и стаканчики – обратно в ящик. Хлопнул крышкой. Обычный хлопок, привычный, но сейчас к нему примешался более звонкий щелчок, вроде с хрустом, в правой стороне машины. Евгений удивлённо повернул голову на звук… Правое заднее пассажирское стекло, цвело мелкой сетью морщин, демонстрируя в середине свой «звёздный» эпицентр.
– Ч-чёрт! – подскочил он, машинально отключая телефон. Вот тебе раз! – Ооо… А-а-а… Кто это?
Невероятно обидно, досадно! Ещё бы! Его двухлитровая красавица серебристого цвета трёхлетка «ауди», кожаный салон, АБС, все мыслимые автомобильные примочки её года, четыре подушки безопасности, ни одной царапины, полированная, ни пылинки… получила повреждение. Не просто повреждение, – ущерб! Моральный и физический. Машина пострадала! Валькина гордость, красавица, любимица. Послушная. Удобная. Не капризная… Больше, чем Любовь! Маши-ина!!
Выводя Завьялова из оцепенения, вновь в руках звонко затренькал мобильник.
– Да погоди, ты! – не вслушиваясь, рявкнул он в трубку, зная, что это жена именно звонила, недовольная тем, что он так грубо оборвал предыдущий с ней разговор, и…
Снова выключил телефон, ища глазами злодея. Ага, найдёшь его… – Вот же ж, сволочи! – в сердцах стукнув кулаками по рулевому колесу, обречённо ругнулся Завьялов. – Ну, чёрт! Нет, ничего подобного! Похоже, именно этот злодей и стоял сейчас, как ни в чём не бывало, метрах в десяти от машины, за обочиной, и нагло ухмылялся Завьялову. Издевался. И не чёрт вовсе. Пацан. Мальчишка лет десяти, оборванец. Чумазый, вихрастый, ушастый, лицо в конопушках, в грязной, не по-росту большой рубашке, джинсовых серого цвета штанах, кроссовках на босу ногу, в руках рогатка. Из которой, понятное дело, только что нанёс лично Валентину Завьялову физический урон, не считая машины.
– Ах, ты ж, гад! – почему-то обрадовано воскликнул Валентин, неожиданно быстро, при его-то комплекции, выскакивая из машины. – Я тебе сейчас…
Ага, «щас»! Злодей ни дожидаться не стал, ни отстреливаться, хотя, мог бы, наверное, имея в руках такое грозное оружие, сразу же бросился наутёк. Бежал мальчишка хоть и оглядываясь, но очень проворно. Сверкали подошвы его кроссовок, на спине парусила рубашка, мелькали острые локти рук… Его преследователь – Валька, большой, крупный, ему не бегать, им сваи строительные забивать, пробежав по пересечённой местности метров пятьдесят – шестьдесят понял, что бесполезно старался, догнать не сможет, мальчишка проворным оказался. Окончательно разозлясь, остановился, встал, тяжело дыша и грозя кулаком… И пацан – повернувшись, остановился… Стоял, ехидно склонив голову набок, отставив ногу и подбоченясь. «Вот, гад!» – как заведённое, мелькало в голове Завьялова. И было от чего! Мальчишка – издеваясь, всем своим видом давал понять, бегать, мол, лучше надо, дядя, спортом заниматься, а не глазами сверкать.