Драконий Союз раскололся так же, как и его символ. Храм стал бессмысленным.
Но Изера не улетела. Она медленно летала вокруг храма, просто разглядывая его, а затем приземлилась, приняла облик ночного эльфа и обошла здание пешком. Повсюду лежали трупы: красные, синие, зеленые и сумеречные. Несовместимая сила и жизненная энергия магии Кориалстраза, которую он использовал для уничтожения святилищ, теперь просачивалась на поверхность. Живые растения сломали корку белого снега.
Изера печально покачала головой. Такая кипучая жизнь, и такая смерть. Она наклонилась, чтобы приласкать длинный зеленый лист, а затем продолжила свой бесцельный поход.
Ее глаза были открыты, но она не обращала внимания на то, что видит. Она пыталась сообщить другим драконам о своем неполном видении. Но то было практически невозможно: остальные могли ее понять только в том случае, если бы сами уснули на десять тысяч лет, а затем очнулись и попытались осмыслить увиденное. Изера знала, что не сошла с ума, она чувствовала, что другие тоже это знают, но сейчас, она могла прочувствовать безумие.
Время Сумерек. Она говорила об этом на встрече, пытаясь достучаться до остальных, но ее предупреждение пропустили; всего лишь небольшой фрагмент… чего-то большого… был быстро отметен в сторону, словно мусор трудолюбивой метлой. И все же…
Размышляя, она прикусила нижнюю губу.
Это самое значительное испытание, перед которым оказались драконьи стаи, но она не знала, с кем они будут бороться. Это время может наступить совсем скоро… или же через эпоху. Связано ли оно как-нибудь с возвращением Смертокрыла? Разумеется, должно быть… или нет? Нынешний разлом мира стал одной из ужаснейших катастроф, которые когда-либо случались в Азероте.
Как она могла убедить других в том, что ситуация зловещая, коли сама не могла ее четко понять? Ее слова были ничем иным, как проявлением раздражения и расстройства.
Но одну вещь она знала наверняка. Пока у этой головоломки отсутствовало много частей, но был один главный фрагмент, с которого нужно начинать строить всю картину. Это был весьма странный фрагмент, неправдоподобный, и она не была уверена, как с ним все сойдется. Она знала лишь то, что сойдется.
Изера видела его, плавая по своему Сну. Казалось, она знает его роль в мире, но почему-то теперь что-то особенное - она была уверена в этом, хоть и не понимала до конца почему - заставило ее задуматься, а разглядела ли она всю степень его вклада в Азерот.
Он не был драконом. Но в своем сердце он хранил все устремления драконьих родов - знал ли он это или нет. Он колебался между двумя мирами - но не стремился ими управлять, командовать или разрушить. Он был уникален.
Она склонила голову, позволив ветру поиграть с ее длинными зелеными волосами. Возможно, именно поэтому все шло к нему. Даже Аспекты не были исключительными существами, хотя каждый обладал уникальными способностями. Сначала, когда титаны прибыли и поделились с ними своей силой ради блага Азерота, их было пять. Теперь их четыре, но скоро снова будет пять, когда синий род определится с новым лидером.
Но было только одно такое существо.
Им был только Тралл.
Тралл не мог заснуть. Рядом на мехах тихо дремала Аггра, но его разум все еще бодрствовал. Он лежал на спине, глядя на шкуры, которые покрывали хижину, а затем, наконец, встал и, накинув одежду и плащ, вышел наружу.
Он сделал глубокий вдох влажного воздуха и посмотрел на ночное небо. По крайней мере, звезды казались спокойными и мирными, и две луны - Белая Леди и Синее Дитя - не были затронуты насильственным вторжением Смертокрыла в Азерот. На данный момент стихии здесь, Водовороте, были стабильны как никогда - Тралл знал, что он не имел к этому отношения, и от этого хмурился.
Он пошел без какой-либо цели. Ему просто хотелось пройтись в тишине и одиночестве, чтобы успокоить мысли и, наконец, заснуть.
То, что произошло во время произнесения заклинания и после - разговор с другими Служителями Земли и, в частности, с Аггрой - потрясло его. Он задумался, а были ли они правы? Действительно ли он здесь помогал? Он отказался от всего, чтобы прийти на помощь, но оказалось, что он не только не может предложить какую-либо помощь, но и мешает. Сегодня он остался не у дел, «отдыхая», пока другие весь день работали. Это было больно и унизительно. Он глухо зарычал и ускорил шаг.
Он не хотел верить в то, что Аггра была права - что он прятался за мантией лидерства и являлся «рабом» долга. Если так оно и было, то почему он не растворился в здешней работе?