- Возьми… ребенка, - прохрипел Дуротан.
Убийца опустился рядом с ним.
- Мы оставим его лесным тварям. Возможно, ты увидишь, как они его растерзают.
Позже Тралл так и не вспомнил, как он появился в другом конце маленькой поляны. Следующее, что он помнил - то, что кричал так сильно, что болело горло, и махал Молотом Рока так быстро, что тот казался пятном. Этого убийцу он также отпустил, несмотря на то, что в нем все горело и хотелось разорвать ублюдка в чертову труху. Ясность вернулась к нему, когда он, на руки и колени, рухнул в мучительных рыданиях.
- Мой малыш, - прошептал Дуротан…
Он еще жив!
Тралл подполз к младенцу и взял его на руки. Он заглянул в свои собственные голубые глаза и коснулся собственного маленького личика. Затем, опустившись рядом с отцом, Тралл перевернул Дуротана на спину. Тот прорычал от боли. Тралл положил младенца, завернутого в пеленки со знаком Северных Волков, на грудь отцу.
- У тебя нет рук, чтобы подержать его, - хрипло сказал Тралл. Слезы наполнили его голубые глаза, он плакал как дитя. - И я положил его тебе на сердце.
Дуротан, чье лицо было скорчено в муках, какие Тралл едва ли мог представить, кивнул.
- Кто ты? Ты предал нас… ты… позволил умереть моей жене… но все же ты напал на убийц…
Тралл покачал головой.
- Ты не поверишь мне, Дуротан, сын Гарада. Но я умоляю тебя… во имя предков, я умоляю тебя поверить в это: твой сын будет жить.
Надежда промелькнула в затуманенных глазах.
Тралл говорил быстро, пока не стало поздно.
- Он будет жить и вырастет сильным. Он будет помнить, что значит быть орком, станет воином и шаманом.
Дыхание участилось, но Дуротан, воодушевленно слушая, боролся за жизнь.
- Наш народ оправится от тьмы, которой его окутал Гул'Дан. Мы исцелимся. Мы станем нацией, гордой и могущественной. И твой сын будет знать о тебе, и о его храброй матери, и назовет землю в твою честь.
- Откуда… ты знаешь…?
Тралл вытер слезы и положил руку на грудь отца, рядом с собой, младенцем. Сердце утихало.
- Поверь мне, - сказал Тралл. Его голос был напряжен и дрожал от эмоций. - Твоя жертва не была напрасной. Твой сын будет жить для того, чтобы изменить мир. Я обещаю.
Слова просто вырывались, и Тралл понял что, сказанное было правдой. Он жил и он изменил мир - освобождением своего народа, сражениями с демонами, освоением орками их новой земли.
- Я обещаю, - повторил он.
Лицо Дуротана слегка расслабилось, и его губ коснулась легкая улыбка.
Тралл взял малыша и прижал его к сердцу на долгое, долгое время.
Наконец, младенец уснул. Тралл укачивал ребенка всю ночь, его душа и сердце были настолько переполнены эмоциями, что почти разрывались.
Услышать, что его родители умерли, спасая его, было одно. Но совсем другое было стать свидетелем такой преданности. Будучи малышом, ему ничего не нужно было делать, чтобы быть любимым и дорогим для родителей. Этот младенец ничего не совершил. Он не спас ничьих жизней, не участвовал в битвах, не побеждал демонов. Он был любим просто за то, что был собой: плачущим и капризничающим, радующимся и улыбающимся.
Больше чем когда-либо, Тралл желал спасти своих родителей. Но временная линия оказалась беспощадной. Случилось то, что должно было произойти, иначе все исправили бы агенты бронзовой стаи.
«Исправить». Позволить умереть хорошим, невинным людям; это было «исправлением». Это было жестоко. Это было ужасно. Но он понимал.
Вздрогнув, он отвернулся от своей вырезанной семьи - и моргнул. Что-то отразилось в воде - золотое, блестящее и чешуйчатое…
Тралл пытался разглядеть, откуда пришло отражение. Вокруг ничего не было - только деревья, земля и небо. Никакого огромного дракона. Тралл встал, держа младенца, и снова посмотрел в воду.
Оттуда на него смотрел большой глаз.
- Ноздорму? - в такой неглубокой реке дракон бы не уместился - вероятно, это просто отражение… И все же…
Сосредоточенного Тралла отвлек резкий, пронзительный крик. Видимо маленький Тралл проснулся и захотел есть. Тралл повернулся к ребенку, шепча что-то успокаивающее, а потом глянул обратно в воду.
Отражение исчезло. Но Тралл был уверен, что видел его. Он оглянулся. Ничего.
Человеческий голос оборвал тишину леса.
- Во имя Света, ну и шум!
Голос был извиняющимся и полным почтения, хотя говоривший не был виноват в криках малыша Тралла.
- Мы можем вернуться, лейтенант. Этот звук распугал нам всю дичь.
- Разве ты не понимаешь, чему я тебя пытаюсь научить, Таммис? Мы выехали не для того, чтобы настрелять дичь, а чтобы, наконец, убраться из этой проклятой крепости. Что бы это ни было, пусть воет, сколько хочет.