Но лун, Матери и Дитя, творящееся в Нексусе не касалось. Они, как и прежде, тускло сияли, отражаясь от чистого снега и гладких синих драконьих чешуек. Это было столь красиво, столь завораживающе, что Тралл незаметно для себя перевел взгляд с кричащего дракона, яростно размахивающего против ветра крыльями, на тихое торжество события.
И так же медленно поступили все остальные драконы. Они отвернулись от Аригоса и его обещаний использовать магию. Все их внимание было поглощено захватывающим дух сходом небесных тел, в удивлении драконы лишь выдыхали пар из ноздрей.
И Тралл понял, что в выборе между двумя способами существования - между Аригосом, его зовом к славе прошлого, а также обещаниями лучшего будущего, и простым созерцанием Объятьем лун - синяя стая выбрала тишину… магического… момента.
Аригос продолжал кричать, хвастаться, просить. Но синие, казалось, не хотели его слушать. Будто статуи, на которых они стали очень похожи под этим синеватым светом, они продолжали следить за Объятием. И, похоже, они… были удивлены тем, насколько это прекрасно выглядело.
Тралл подумал, может единое сияние от двух лун создало какую-то магическую иллюзию, повлиявшую на всех синих гигантов. Казалось, они сами засияли, что даже Тралл оторвался от своего наблюдения за небом и посмотрел на драконов.
Затем свет изменился. Он стал затухать, сначала у Аригоса, затем у всех собравшихся драконов. Тралл ощутил, что даже он тоже участвует в этом обильном светопредставлении. Медленно, но верно свечение затухло.
Но оно не исчезло у Калесгоса.
И тут Тралл все понял.
Ритуал не требовал разумного выбора. Среди синих не было никакого голосования в пользу того, кого они считали наилучшим кандидатом. Аспект был вовсе не "титулом", который нужно было передать тому, кто будет использовать его как инструмент для себя и своей стаи.
Это событие называли Объятием. Все произошло в сердцах синих драконов, а не в их головах. Новый Аспект никогда не сможет получить свои силы, лишь захотев этого. Титаны поступили так, как им казалось, будет правильно. И точно также сейчас поступили синие драконы.
Они послушали не только голоса своего разума, но и сердца, как и говорили Тралл и Кейлек. Они заметили, как Тралл наблюдает за ними, и поняли его чувства. Казалось, они услышали, о чем он думает, о жизни одним моментом, о чуде, которое изменит их жизни, их способности, их самих. Можно сказать, что когда нечто столь прекрасное и волшебное - дивная редкая сила, не признающая угнетения и принуждения - пришло само, они потянулись к ней, как цветок разворачивается к солнцу. В их раскрывшихся сердцах страх уступил место надежде.
Сияние вокруг Калесгоса усиливалось, в то же время исчезая у других драконов - как на небе Синее Дитя уходило из любящих рук матери.
Дыхание Кейлека участилось, его глаза были полны удивления. Внезапно он взлетел ввысь. Тралл поднял руки, чтобы закрыться от блеска только что родившегося Аспекта. Сейчас на Калесгоса почти невозможно было смотреть, столь ярким он был, как звезда - нет, солнце - сияющее, красивое и ужасное. Все знание тайной магии теперь принадлежало ему. Оно было отдано без принуждения с надеждой, любовью и доверием его стаей, Матерью и Дитем, давним эхом того, чего желали титаны.
Вдруг внезапно, когда крылья Калесгоса чуть не разорвали небо - так сильно они бились, - произошло что-то неожиданное.
Калесгос засмеялся.
Радость вырвалась из него, яркая как снег, легкая как перышко, чистая как любовь матери. Это не было глумлением победителя, беснующего в триумфе. Это было восхищение, которое нельзя было сдержать, столь сильное, живое и магическое, что им нужно было поделиться со всеми.
Оказалось, Тралл тоже засмеялся в восхищении. Он не мог оторвать взгляд от силуэта сине-белого дракона, танцующего в ночном небе. До странности приятный смех дракона, подобный колокольчику, буквально окружил его. Тралл не мог подобрать слов, чтобы все выразить, он озирался, чувствуя родство с великими драконами в сей чарующий момент, и видел, что в их глазах также сверкают слезы радости. Его душе было одновременно легко и спокойно, что ему даже захотелось подпрыгнуть и полететь.
- Глупцы!
Ярость, оскорбление, оторопь - все перемешалось в голосе Аригоса, в миг разбившего момент на тысячу осколков.
- Вы полные идиоты! Это вы все предали стаю, а не я!
Прежде чем Тралл успел опомниться, чтобы подобрать слова, Аригос откинул назад свою голову и издал ужасающий крик. Тралл почувствовал, что он обрушился на него почти физически. В этом кличе было нечто большее, чем колебание воздуха и звук; здесь была приложена магия, и она отдалась в крови и скелете Тралла, повалив его на колени.