Насчет десяти минут я, конечно, пошутил. Шутить уже можно было - даже по самым грубым подсчетам, мы опережали португальцев на шесть часов!
Через десять минут нас разбудил Володя и с деловым видом сказал:
- Ну что, бездельники? Выспались? Поехали! Все в порядке.
- Вот видишь, Вовчик, тебе не накостыляешь, так ты и работать не будешь.
Испанцы приветливо махали на прощание руками. Вот, думают они, наверное, про нас, ненормальные!
За рулем еще некоторое время сидел я, но вскоре понял, что настолько выпотрошен, выжат и вывернут наизнанку, что могу просто в обморок брякнуться.
Остановился.
- Мужики, - сказал ребятам, - я кончился. Осталось чуть больше двухсот. Давайте рулите сами, но упаси Боже, чтобы средняя больше восьмидесяти получилась! Тот, кто справа, - не спи! Обязательно контролировать друг друга. Если будет невмоготу, останавливайтесь и спите оба, только в этом случае меня разбудите. Все ясно?
- Да ясна, Андреич! Спи давай, не волнуйся! - успокоил Виктор.
Я посмотрел на него - понял ли он все, как надо, - увидел, что понял. Значит, проблем не будет. Лег, и как не было меня.
- Андреич! Андреич! Просыпайся, Лиссабон проспишь, - толкал меня Володя.
- Уже подъезжаем? - удивленно спросил я, глядя в окно, где еле-еле брезжил рассвет - Темно же еще!
- Километров пятьдесят осталось. Даже меньше! Сейчас будет место, где нас должны встречать из посольства.
- Разбежался! Кто тебя в такую рань будет встречать? Кстати, который теперь час?
- Половина девятого.
- Ну вот, по местному половина шестого значит.
Я уже окончательно проснулся и стал смотреть вперед. Мы тихонько ехали по узкой дороге, идущей среди деревьев. Постепенно дорога вышла на насыпь, и впереди показался мост.
- Вот здесь должны стоять, - сказал уверенно Володя, как будто он только вчера тут был и договаривался о встрече.
- Неужели! И куда же они ушли? - спросил я. - Вот безобразие! Ни тебе оркестра, ни тебе транспарантов, я уже не говорю про девушек с цветами, ладно, у нас своя есть.
- Это моя, а не "наша", - уточнил Володя.
- Вовка, ты злодей! - весело взялся за любимую тему Виктор. - И Верунчику я про тебя все расскажу.
Мы ехали по длинному-длинному мосту. Это был мост через Тежу, потом свернули налево и по отличной магистрали рванули вперед. Солнце уже встало, и впервые за два дня мы увидели безоблачное и совсем не осеннее небо. А через несколько минут мы были у въезда в город.
- Московское время - девять часов ровно! - объявил Виктор.
- Володя, что там на приборе? - спросил я.
- Четыре тысячи восемьсот одиннадцать километров! Да, неплохо! За сорок пять часов! А? Мужики!
- Витек, ну теперь-то ты веришь, что мы доедем до Лиссабона? - не удержался, - съехидничал я.
- Действительно! Похоже, доедем все-таки, - улыбнулся Виктор.
- Ну дойдем, в крайнем случае, двести метров осталось!
Но идти не пришлось.
Встреча, цветы и телевидение; удивленные и недоверчивые интервью; путешествие по Португалии, Испании и Франции; автосалон в Париже... в общем, все прочие события суетной жизни - это еще будет. А тогда, стоя, перед въездными турникетами Лиссабона, стало пронзительно ясно, что рекорд есть! Событие совершилось, и никакие в мире случайности уже не смогут сделать задуманное невозможным, не отменят его существования. Оно так же реально и окончательно, как реальна эта книга о гонке в одиночку, об обычном мировом рекорде на трассе Москва - Лиссабон.
Москва, Лесной городок 1990 г.
Степень риска выбирать тебе
Ушла душная суета дня. Наступило то послезакатное время, когда еще светло, но редкие звуки, возникающие в тишине, уже приобретают особую ночную окраску, когда легко шагается и легко думается.
Пройти перед гонкой по трассе - моя традиция, мой ритуал. Да и не только мой. Частенько встречаю своих коллег - "кольцевиков" вот так же, шаг за шагом "меряющих" путь, который вскоре рванется под колеса их автомобиля.
Три часа назад на брифинге - так мы называем распределение ролей и тренерскую накачку перед стартом - откровенно порадовали, сказав, что завтра моя задача - личный результат, а команду "потянут" другие. Никто не лез с советами, а напутствие, сказанное Главным, было предельно лаконичным:
- Алексей, опыт международных гонок у тебя большой, киевскую трассу ты знаешь назубок и, насколько я понимаю, любишь ее, поэтому степень риска выбирать тебе самому!
Главный прав - я действительно люблю эту трассу. За что? Да наверное, за то, что она для меня была первой.
Это произошло десять лет назад. Мой опыт гонщика, кстати, я уже тогда почему-то не любил это слово - "гонщик", ограничивался несколькими дворовыми состязаниями по фигурному вождению, но желание стартовать было столь велико, что любые соревнования, будь то кольцевые гонки, "подъем на холм", спринт или те же "фигурки", проходившие в пределах досягаемости, не обходились без моего присутствия или участия. В конце концов я примелькался, и ко мне стали привыкать. Механики не гнали от автомобиля, когда я предлагал свою помощь, а спортсмены, зная мою страсть к хронометражу, иногда после контрольных заездов спрашивали: "Ну, Леха, как я прохватил?" Конечно же, их мало интересовала моя оценка, но все равно было приятно хотя бы уже то, что помнили по имени.
Как быть и что делать дальше, я не знал, но свято верил, к слову сказать, и до сих пор верю, что энергия, вкладываемая в какое-то дело, не может пропасть бесследно - она обязательно материализуется. Только встав на этот путь, важно быть бескомпромиссным и не упустить, как я называю, момента материализации. В тот период я как раз этим и занимался - наращивал "энергетический потенциал" и напряженно ждал момента материализации. Внутреннее чутье подсказывало, что вот-вот должно произойти событие, которое все изменит.
На Ленинских горах, рядом с метромостом, есть заасфальтированная дорожка, которая, извиваясь змеей, поднимается круто вверх от набережной Москвы-реки на уровень Воробьевского шоссе. В свое время там частенько проводились так называемые "подъемы на холм". Машины стартовали внизу, а через 500-600 метров уже финишировали на верхней отметке. Дистанция вроде бы небольшая, но зато она сплошь соткана из поворотов различной конфигурации и тем очень интересна. Я долго присматривался к трассе, наблюдал за тем, как ее проходят мастера, бесконечно сновал вверх-вниз до тех пор, пока она вся, до последней трещинки в асфальте, не улеглась в голове. После чего стал допекать своего приятеля-раллиста Валеру дать тренировочный автомобиль. Как только мог, он упирался, но потом махнул рукой, решив, что ничего автомобилю не сделается. Если бы он мог предвидеть, что его ждет!
На первую тренировку мы выехали за неделю до соревнований. Валера без лишних слов приступил к делу. Сам сел за руль, меня посадил рядом.
- Так, Леха, цепляй шлем на голову и пристегивайся потуже ремнями, - он сунул мне в руки два секундомера. - Для начала будешь время засекать и смотреть, как я еду.
Он включил передачу и приготовился стартовать.
- Ну что, поехали?
- Давай, - разрешил я и добавил: - На счет "три" включаю секундомеры. Раз... два... три! - Сказал и не узнал собственного голоса, так он изменился от переполнившей меня радости.
Щелкнули секундомеры, и почти одновременно машина рванулась с места. С такой стремительностью я еще никогда не ездил. Непривычный звук двигателя, работающего на предельных оборотах, деревья, промелькнувшие совсем рядом с неестественной скоростью, и быстро, неимоверно быстро приближающийся поворот погрузили меня в эйфорию. Но очнулся я очень быстро - через три-четыре секунды, когда Валера, не доехав до тупикового поворота, резко бросил машину вправо через бордюрный камень. Лязгнула титановая защита днища, и фейерверк огненных брызг рассыпался по разные стороны от автомобиля.
- Не пугайся, - успокоил Валера. - Здесь так и нужно делать. По срезке секунды полторы выигрываешь.