- Это чтобы ты мог подумать. В гонках хорошо думать лучше, чем быстро ездить, но без головы.
Мы пошли на трассу. По пути Виталий первый нарушил молчание:
- Я тут после твоего сказочного заезда несколько погорячился. Но, честно говоря, давно такой злости не испытывал. Вначале думал - приедешь живым - изобью. Кулаки и во время разговора чесались. Действительно, смотрел на твои фокусы и, наверное, в это время пар от меня шел... - он замолчал, потом махнул рукой. - А, ладно, кто старое помянет...
Мы подошли к старту. Виталий достал исписанный лист бумаги, где была нарисована схема трассы.
- Вот отсюда, - он показал на линию старта, - и начнем твой ликбез. Держи схему. Сейчас мы пройдем всю трассу ножками, здесь ровно семь тысяч шагов, я покажу тебе с точностью до сантиметра, где входить в поворот, где после этого ехать и где выходить. Номера передач, моменты переключения и обороты двигателя указаны на схеме. Ясно? А теперь пошли.
Поначалу он меня спрашивал, как я ехал и что делал, чтобы объяснить ошибки, но потом, выяснив, что я ничего не помню, только головой покачал и стал все подробно рассказывать.
Часа два у нас ушло на обход. Уже у гостиницы он сказал:
- Завтра нам будет некогда разговаривать. Ты должен твердо уяснить, что от тебя требуется сделать все, как в школе, и никаких экспромтов. Забот тебе и без них хватит по горло. Значит, так, - он стал загибать пальцы, - вовремя переключаться, не перекрутить двигатель, спокойно тормозить, правильно прописывать траектории и никому не мешать. Запомнил? - Я кивнул головой, а Виталий продолжил: - В таком режиме тебе надо будет продержаться полгонки, может, чуть меньше - кругов семь-восемь. Если все будет нормально, то к этому времени я обгоню тебя на круг, а ты уже должен почувствовать дорогу и машину, иначе грош тебе цена. Так вот, через круг, если у меня на хвосте никто сидеть не будет, я приторможу, и тут ты не зевай - держись за меня, сколько сможешь. Я постараюсь тебя не очень мордовать. Ну, все. Давай, иди спи. Утро вечера мудреней - завтра разберемся. - Пожали мы друг другу руки и расстались.
В номере сидел Антон:
- Ну что? Дядя гонщик! Явился. Ох, врезал бы я тебе промеж глаз! Да еще чего доброго сдачи дашь - ты же у нас отчаянный, смерти не боишься.
Я поднял руки вверх.
- Антон! Хватит, устал. Давай спать.
- Ладно, дядя гонщик, спи, - добродушно сказал Антон и добавил: - Если сможешь.
Спалось действительно плохо. Забылся только под утро. Разбудило что-то холодное - это Антон стоял надо мной и аккуратно капал воду из кружки мне на лоб, приговаривая:
- Вставайте, маэстро, уже тысячи болельщиков, овладев муниципальным транспортом, едут сюда в надежде увидеть ваши подвиги.
- Антон, прекрати, - я вскочил с постели, - вся подушка мокрая.
- А ты не волнуйся. Если тебя спросят почему, ответишь - рыдал всю ночь от угрызений совести, что так по-варварски накануне измывался над автомобилем, а я подтвержу, что рыдал, а что измывался - все видели.
- Ну и зануда ты, Антон!
- Занудство по закону не преследуется, а вот склонности к садизму, которые ты вчера продемонстрировал, если они перерастут в оный, - караются.
- Послушай, если я действительно докачусь до садизма, то первой жертвой будешь ты.
Как ни странно, время, показанное мною в контрольных заездах, было не самым плохим - третье от конца, но это все равно последний ряд, да и какое значение вообще оно имело, если оценку я получил не по времени. Все мысли были заняты другим - я в сотый, а может быть, уже в тысячный раз повторял сказанное мне Виталием по схеме гонки: где, что и как надо делать. Поэтому, даже когда подошла пора выезжать на построение, волнения не было ни капли.
Подбежал Антон. До этого он возился у машины Борисова.
- Прогрел мотор?
Я кивнул. Он открыл капот и крикнул мне:
- Дай перегазовку!
Я резко нажал на газ. Мотор чутко, без провалов, отреагировал. Антон крикнул:
- Я буду на пальцах показывать обороты, а ты выставляй их по тахометру.
Он показал три, потом четыре, послушал и растопырил всю пятерню. Опять послушал и показал большой палец. Подошел ко мне, позабыв закрыть капот.
- Все, отлично. Трогай. Ни пуха, - и он хлопнул рукой по крыше.
- К черту. Капот закрой, а то в гонке ехать будет плохо - сопротивление большое.
Откуда ни возьмись появился шеф.
- Привет, - он кивнул, как будто мы только вчера расстались. - Шутишь? Это хорошо. А я вот вчера на тебя смотрел - мне было не до шуток. Хотел подойти, но думаю, тебе Виталий и без меня все объяснил. Ладно, бывает. Ни пуха, и учти - от этой гонки для тебя очень многое зависит. - Он, как и Антон, хлопнул рукой по крыше. Я сказал: "К черту", - и тронул машину.
На прогревочный круг ушел последним. Ехал не торопясь, подробно оживляя в памяти вчерашний разговор с Виталием, вырисовывал все траектории, примечал еще раз все ориентиры. Когда закончил круг, все уже стояли на своих местах. Почти одновременно с моей остановкой включилась стрелка стартовых часов - минутная готовность. Я попрежнему не испытывал никакого волнения, и старт получился как-то очень спокойно: почти как на перекрестке включился зеленый сигнал светофора, и все поехали. Увидя, что отстаю, я не рванулся в погоню, а стал, как компьютер, исполнять заложенную в меня программу. Разгон до нужных оборотов, мягкое переключение, опять разгон и переключение... Интенсивное, но без блокировки колес торможение, заход в поворот, умеренный газ до вершины, касание ее в нужной точке, плавное увеличение газа и одновременный плавный поворот руля, интенсивный разгон... - все без эмоций, с холодным умом.
Через круг это мне понравилось, и я стал входить во вкус! Появилось какое-то внутреннее чутье: вот здесь можно прибавить скорость, а здесь уже хватит, в одном случае можно тормозить чуть позже и сильнее, а в другом - следует начинать чуть раньше. К концу второго круга я неожиданно для себя догнал впереди идущий автомобиль. Стал присматриваться к нему. Скоро стало ясно, что соперник буквально все делает немного раньше, и поэтому траектория в итоге у него получается совсем другая. Вдобавок он стал мешать на выходе из поворота, где я его спокойно доставал, но помнил о напутствии, не ввязывался в драку. Завершив с ним бок о бок третий круг, на длинной прямой вдоль трибун я легко обогнал его и больше не видел.
Весь четвертый круг опять усердно постигал "школу", а в конце догнал и пристроился в хвост сразу к двум машинам. Как только вышли на прямую, я повторил маневр прошлого круга и успел обойти того и другого. Только тут я понял, какой у меня отличный мотор. И вдруг как будто током ударило - я в горячке упустил из виду стрелку тахометра и переключился на прямую передачу, когда уже закончил обгон. Взгляд со страхом оторвался от ленты дороги и метнулся к манометру, показывающему давление масла... и сразу же через мгновение опять зацепился за дорогу, но этого было достаточно, чтобы зафиксировать стрелку на отметке четыре и успокоиться. А впереди уже маячила еще одна машина. Я, как и раньше, пристроился сзади и понаблюдал за ней, не забывая о программе. Конкурент допускал такие же промахи, что и тот, которого я обогнал в самом начале, - работал с некоторым опережением. При первой возможности я его сразу обошел и тут заметил, что в конце прямой, уже в повороте, целая группа машин. До них я добрался как раз через круг и двоих обогнал, а третий, хотя и зашел в поворот первым, но замешкался, засуетился и на выходе в итоге проигрывал уже около корпуса. Здесь я помянул Антона хорошим словом и подумал, что если так дело пойдет дальше, то и до Борисова можно добраться.
Он оказался легок на помине - только я порадовался тому, как классически прописал траекторию в повороте, на выходе из него мимо меня, будто я стоял на месте, прошла машина Борисова. Он оторвался метров на пятьдесят, притормозил и стал ждать, чтобы я к нему подтянулся. От удивления я никак не мог сообразить, сколько же прошел кругов. Так и не успел это сделать - какая разница. Если Виталий сказал, что через семь-восемь кругов обгонит, значит, так оно и есть.