И как же она возликовала, что не стала спешить, когда увидела работника ЖЭКа идущего прямо под козырьком!
Она быстро рассчитала момент отрыва в соответствии с законом Ньютона, учла силу ветра и полетела.
Но работник ЖЭКа в последний момент отпрыгнул, отбежал в сторону. Сосулька упала на гололёд, разбилась и умерла.
— Ха–ха–ха, — рассмеялся работник ЖЭКа. — Глупая сосуля! Даром, что ли, я тридцать два года работаю в ЖЭКе номер двадцать восемь? Да я вас знаю как облупленных! Кого ты хотела травмировать! Ха–ха–ха!
Пока он так смеялся, его переехал троллейбус, которого занесло на гололедице и водитель не справился с управлением.
И поделом. Заслуженная кара постигнет всякого сотрудника ЖЭКа, который своевременно не устраняет с крыш сосули.
— Дайте мне что–нибудь от переломов, — попросил гражданин, входя в аптеку.
Уборщица неприязненно покосилась на него, но ничего не сказала.
— Возьмите кальций, — посоветовала аптекарша и побледнела.
— Почему вы побледнели? — спросил гражданин. — Я что, так плохо выгляжу?
— Да при чём здесь вы, — отмахнулась аптекарша. — Это у меня воды отошли.
— Вы что, беременны? — спросил гражданин.
— Да, — поморщилась аптекарша.
— На каком месяце? — полюбопытствовал гражданин.
— На последнем, — охнула пигалица, потому что у неё произошла схватка.
— Кого ждёте, мальчика или девочку? — не отставал гражданин.
— Никого не жду, — отвечала пигалица. — Мальчик у меня уже есть, от него и девочка.
— У вас не сложилась жизнь, да? — участливо поинтересовался гражданин.
— Да, — кивнула аптекарша.
И она уже хотела рассказать участливому гражданину свою судьбу, но тут что–то хрупнуло, и рука гражданина вывалилась из рукава пиджака.
— Таки отломилась, — сказал гражданин.
— Да что же сегодня за день такой! — воскликнула уборщица, поднимая руку и запихивая её гражданину под мышку.
А пигалица вдруг застонала, приседая и держась за живот.
Учительница русского языка и литературы не любила свою работу и ненавидела детей, потому что через них прошёл болезненный излом в её жизни — ведь она могла стать фотомоделью, а стала учительницей русского языка и литературы.
Вдобавок ко всему, утром она ушла от мужа к водителю такси и теперь испытывала некоторое чувство неловкости за своё неумение устроиться в жизни.
— Почему же ты опять не выучил стихотворенье? — мягко спросила она мальчика–двоечника, ученика восьмого класса.
— Я чувствую в себе отторжение к рифмованной и ритмически организованной прозе, — сказал двоечник.
— Но если ты получишь двойку в четверти, я не получу повышение квалификационного уровня, — сказала учительница с ласковой укоризной.
— Но я не люблю литературу, — сказал двоечник.
— Но это неправильно, — мудро улыбнулась учительница подростковому максимализму. — Литературу надо любить, она воспитывает душу юного подростка.
— Но я не люблю этого поэта, — упирался двоечник.
— Но это замечательный поэт, — увещевала учительница русского языка и литературы. — Он написал много прекрасных стихов.
— Но я презираю дактиль, — находил двоечник новые и новые аргументы.
— Как же ты надоел мне, как ты мне надоел! — вскричала учительница хватаясь за указку. И она принялась со всей силы бить ею ученика–двоечника.
— Ай! — кричал двоечник. — Ты чё, сдурела?.. Ну ты чё, а?..
— Не чё, а что, идиот! — кричала учительница, продолжая наносить удары.
Через пять минут двоечник затих в углу, под наглядными пособиями — свернулся калачиком и только хрипел и постанывал, а с губ его падали хлопья кровавой пены и некрасиво окрашивали белые туфли учительницы, которыми она пинала двоечника в лицо.
А весь класс смеялся. Подростки так безобразно глупы и так безоглядно жестоки!
— Дайте мне что–нибудь от головы, — сказал гражданин, войдя в аптеку.
«Ну слава богу! — подумала уборщица. — Хоть один нормальный человек за сегодня».
— Возьмите цитрамон, — предложила аптекарша — молоденькая симпатичная пигалица, — не отрываясь от грудного вскармливания.
— Хорошо, давайте, — согласился гражданин.
Когда он протянул руку за таблетками, рука ударилась о прилавок и отломилась.
— Да что же сегодня за день–то такой треклятый! — воскликнула уборщица, в ярости ломая свою швабру об колено.
Судья страдала мигренью и думала только об аптеке, а тут — эти.