— Разведите нас, — сказала женщина хронического возраста. — Я его больше не люблю. Наша любовь мертва.
— Да какое мне дело, любите вы его или нет, — поморщилась судья. — У меня башка раскалывается.
— Тогда меня, меня с ней разведите, — попросил мужчина. — Не могу больше жить с этой хабалкой, сил моих нет. Наша любовь давно мертва.
— Мужчина, я же вам поясняю, что у меня башка трещит, — рассердилась на него судья. — Сегодня разводов не будет.
— А что будет? — спросил мужчина, страдая.
— Нарушения пэ–дэ–дэ, — придумала судья, лишь бы отвязаться от этих придурков.
— Хорошо, — сказал мужчина и ушёл.
Он сел в свой троллейбус, хотя была вовсе не его смена, и поехал совершать пэ–дэ–дэ.
Когда на дорогу выскочил работник ЖЭКа и демонически расхохотался, водитель троллейбуса вознёс хвалу богу и не справился с управлением, совершив наезд.
— Я нарушил пэ–дэ–дэ, — сказал он судье, вернувшись в суд. — Теперь разведите нас.
— До чего, всё же, наши люди бесчувственны к чужой боли! — воскликнула судья. — Но я вас всё равно не разведу, из принципа!
— Это как же? — опешили супруги.
— А вот так, — злобно ответила судья и победно рассмеялась. А потом пошла и немедленно написала заявление об увольнении из органов судебной власти.
Семья супругов была сохранена, но это никому не принесло радости, потому что мертвая любовь сильно воняет — какая уж тут радость.
— Дайте мне что–нибудь от переломов, — попросил работник ЖЭКа, войдя в аптеку.
Не говоря ни слова, уборщица набросилась на него и задушила, в результате чего работник ЖЭКа скончался от асфиксии.
И поделом. Заслуженная кара постигнет всякого работника ЖЭКа, который своевременно не устраняет с крыш сосули.
*** Конец ***
Всякие разные истории, том 2
Маша Капустина завернула за угол и уже видела родную проходную, когда кто–то из рассветного полумрака схватил её за руку.
«Насильник!» — затрепетала девушка и громко вскрикнула.
К счастью, рядом оказался электрик Сошко из цеха ЦПС — человек не робкого десятка и не безнадёжный в плане физических данных. Подскочив к насильнику, он ловко уложил его на асфальт удачным ударом кулака в подбородок.
Насильник попытался подняться — видимо, намереваясь оказать сопротивление. Увидев это, к электрику на помощь поспешил вальцовщик Смирнов и, прежде чем насильник успел что–либо предпринять, нанёс ему рассчитанный удар ногой по копчику.
Насильник, которому стоило бы присмиреть и позволить сопроводить себя в органы дознания и следствия, пытался подняться и что–то кричал.
— Да я за Машку любому башку снесу! — вскричал сварщик Гаврилов, выяснив у электрика Сошко, в чём дело. Не отвечая за себя, он набросился на злодея и несколько раз ударил его куда ни попадя, но кулаки у сварщика были железные, так что насильник выиграл от неприцельности ударов не много.
— Достали они, правда, — возмущался присоединившийся к ним стропальщик Одинцов, когда узнал, кого задержали. — У меня Натаху уже три раза охмурить пытались, — и он в ярости отвесил насильнику пару тяжёлых пощёчин.
Следом до насильника дотянулся ногой проходивший мимо механик Рылеев. Новая жена вот уже второй день запрещала ему курить, так что настроение у механика было гнусное и он не мог сдержать гнева в отношении любого насилия над личностью.
Явившийся откуда–то мастер сортопрокатного цеха Дудка меж тем пристроился к насильнику сбоку и методично бил его по почкам, приговаривая «Я вас, жидов козломордых, гнобил и гнобить буду!»
Батюшка отец Андрей, направлявшийся в заводскую часовню, остановился и некоторое время наблюдал за всем этим действом, размышляя, является наказание насильника богоугодным делом, или побоище следует пресечь словом пастыря и наложением на безвольное тело креста.
Между тем к группе присоединился слесарь Софронов из пятого цеха — известный забияка и скинхед, так что с этого момента у насильника не оставалось никаких шансов вырваться и убежать или оказать сколько–нибудь существенное сопротивление правосудию; а крановщица Редько с визгом издирала злостному насильнику щёки и таскала его за волосы, чем окончательно дезориентировала его.
Мелькала ряса отца Андрея, который обездвиживал насильника и лишал его воли к сопротивлению ударами ноги в пах, но точность попаданий оставляла желать лучшего, хотя в миру — давно, правда — сей пастырь был милиционером патрульно–постовой службы и должен бы иметь привычку.
Один из двух сантехников, проходивших мимо, на вызов по прорыву канализации, опознал в насильнике своего заимодавца, которому должен был тысячу до получки, и, преисполнившись праведным гневом, наносил злодею яростные удары разводным ключом по пяткам.