– Что ж это он? Откуда ж он?.. Мать, с-сучка, рассказала…Все не имется ей. Стерва!.. А он… Сын… За что?
Мысли путались, вертелись темными, колючими клубочками. Было неприятно, хотелось сосредоточиться на чем-то одном и… Постепенно одна выбилась из стаи и начала пульсировать. Толчок – боль, толчок – боль: “За что? За что? За что?..”
Втерся в автобус. (Как всегда битком.) Портфель под мышкой. В мозгу буравчик: “За что? За что? За…”
– Гражданин, оплотим проезд!
“Оплóтим! Дура!” – Буравчик затих и больше не жужжал.
***
Читал лекции, задавал вопросы… День промигнул незаметно. Домой пошел позднее, чем обычно.
Уже зажигались фонари, и на асфальте под ними расплывались светлые пятна.
В проеме входной двери мальчишка-студент. Тренированная фигура… Снова игла. Вспомнил утреннее и больше уже не мог переключиться на что-то иное. Все думал, думал… И к остановке шел – думал, и в автобусе…
Из забытья вывела “шпилька”, воткнувшаяся в ногу.
– Черт-те!.. Будьте внимательней! Что вы, как!..
Дернулась. Глаза усталые, загнанные (кто же тебя заездил, лошадка?):
– Сам-то хорош! Расшаперился со своим портфелем!
Не ожидал! Глаза опустил – дырка. На чулке. Видно, тоже кто-то… Вот и остервенилась.
– Простите. Я не хотел вас обидеть.
– Да, я… сама… хороша, – покраснела, как подросток, а у глаз уже лучики– гусиные лапки. – Вы меня простите. Устала.
***
Вышли из автобуса.
– Разрешите вас проводить.
– Пожалуйста. Только… А, впрочем, что тут – провожайте.
***
Долго шли молча. Старательно переступал трещинки на асфальте. Раньше, ребенком, любил играть так сам с собой. Привычка осталась. Шел и смотрел под ноги.
Тротуар наполовину в темноте. Ее левая нога в прорванном чулке на свету, а правая – в темноте.
Идет по границе света и тени. Как по канату… Засмеялся. Удивленные глаза – вверх…
– ?
– Скажите, кто вы?
– Я? Учительница.
– Нет, не то. Как вас зовут?
– Татьяна.
– “Татьяна, милая Татьяна!..”
В лошадьих глазах удивление сменилось интересом:
– “Евгений Онегин”. Вы литератор?
– Нет, философ.
– По призванию или по профессии?
– По жизни. Разрешите представиться: Константин.
– Славное имя. Constanta – постоянный.
– Вы физик?
– Нет, что вы! Историк. Вернее, историчка.
Снова замолчали. Под ногами шелест листвы. Трещинок больше нет: они под листьями. Под ноги смотреть незачем. Смотрит на нее. Она задумалась, голову опустила, так что глаз не видно.
– Вы замужем?
Снова дернулась. Взглянула – обожгла (У! Какой холод. Видимо, нет.):
– А вам зачем знать?
– Да я так… Извините, Таня…
– Николаевна!
– Татьяна Николаевна. Вы…
– Ну вот. Я пришла. Прощайте.
– Простите.
Быстро процокала к двери подъеза (Лошадь и есть.). Побрел, не спеша, домой. Ни о чем не думал. Усталость какая-то не давала думать. Дома разделся, поставил чайник, закурил.
***
Курил, по привычке стоя у форточки, хотя уже давным-давно жил один и скандалов по поводу сигарет не имел.
С первой женой расстались много лет назад. Стервой была. И дурой. Дурой. И стервой. Со второй жили так… Как жили, так и перестали жить… Естественно… “Разошлись, как в море корабли” … С тех пор зарекся. Был роман с одной студенткой-соплюшкой, да черт ее!..
Раздавил окурок. Выключил чайник. Ложась спать, вдруг вспомнил об утренней встрече: “А может, и не знает он меня. Так просто злость сорвал на постороннем. Скорее всего, не знает. Ведь когда уходил, ему и года не было, а она сама предложила забыть о сыне. Предложила!.. Если бы! Орала как… “Вообще забудь о нас. Сгинь, паршивец!”
А может, и знает он… Но я же не виноват!
***
Утром в автобусе:
– Здравствуйте! (Вчерашняя лошадь.)
– А, это вы? Здравствуйте. На работу?
– Да, вот. Вы тоже?
– А куда ж еще?
– Странно, раньше я вас не видела.
– Просто не знали.
“Миллион, миллион, миллион алых роз… Следующая – “Некрасова,” – водитель выключил радио и объявил остановку.
– Ой, мне пора!
– Давайте вечером в семь…
– Нет, занята сегодня!
– Завтра. У вашего дома. Я буду…
– Хорошо! Выходите? (Уже другому с портфелем.)
Проследил глазами:
– Хорошо пошла. Интересная дамочка. А вот бы…
– Что вы сказали? – второй с портфелем насторожился.
– Выхожу я на следующей!
– А…
***
Встретились. Вечер, и фонари уже горят. Настороженная. Глаза блестят. Подкрашены.
– Ну и куда же пойдем?
– Сам не знаю. Глупо как-то себя чувствую. Мальчишка!
– Так пойдемте ко мне, чай пить!
– Ну… пойдем… те.
– Только этаж седьмой, а лифт…
– Это ничего! Но мы никого не побеспокоим? Как ваш… ваши домашние к незванноу гостю отнесутся?