– Да что с тобой? Где ты?
– Пашка, у тебя нет запасных штанов с рубашкой, хоть каких-нибудь? Ну, и на ноги что-нибудь…
– Тебя ограбили что ли? Сам-то цел? Не покалечили?
– Да цел я, цел… – ответил Владик, но как-то уныло, – Ты и вправду приедешь?
Показалось, или из трубки донесся женский смех?
– Приеду. Говори, куда.
Паша записал адрес и озадаченно почесал макушку. Рязанский проспект, не ближний свет. Ну ладно, раз уж обещал. Выудив из шкафа протершиеся вельветовые брюки, относительно целую рубашку и старые кеды, он сложил их все в ту же сумку и пошел выручать друга.
Фила на улице нигде не было видно, да и, впрочем, не было и никакой уверенности, что стоило впрягать его в это дело.
Выйдя на площадь, Паша сел в подошедший троллейбус и сразу устроился на свободном месте у окна, размышляя о том, в какие эзотерические несчастья мог попасть восторженный неофит. Задумавшись, он не заметил, как в мире что-то изменилось, а подняв голову – вздрогнул.
Огромное, во все окно троллейбуса, на него смотрело жуткое сине-белое женское лицо, пронзая его таким взглядом, что хотелось вывернуться сквозь закрытые двери наружу и бежать, бежать, не разбирая дороги…
Паша дернулся, стукнулся коленом о переднее сидение и выдохнул, глядя как отъезжает в сторону трамвай с надписью «Джуна Давиташвили» по всему борту.
Уфф! Он потряс головой, пытаясь отдышаться. Все нормально, троллейбус катится себе по Нижегородской улице, мужики на задней площадке обсуждают «подосрал Мишка или не подосрал», нисколько не углубляясь при этом в причины поступка неведомого Мишки.
«Вот он, привет от Владика со всей его чертовщиной. Стоит подумать и она уже тут! Так и свихнешься на пустом месте!»
Троллейбус промчался через эстакаду, за окном замелькали невысокие дома Рязанского проспекта. Вроде бы тут…
Паша вылез на остановке, осмотрелся, разглядывая записку, определил направление и пошел, петляя между заросшими палисадниками и детскими площадками. Нужный дом обнаружился во втором ряду от проспекта, как он и предполагал.
Дверь открыла светловолосая женщина лет тридцати с лишним в домашнем халате и шлепанцах.
– Здравствуйте… – неуверенно начал Паша.
– Это ты Павел, да? Проходи в залу, вон там твой друг сидит! – женщина засмеялась.
Паша прошел в квартиру и остановился, изумленно разглядывая кутающегося в простыню с каким-то штампом Владика. Потом с некоторым подозрением посмотрел на женщину.
– Ну да, что тут скажешь! – продолжала веселиться женщина, – Неловкая ситуация! Ладно, не буду вас тут смущать. Переодевайся, Владик, я на кухне подожду.
Женщина вышла, и скоро с кухни послышалась песенка закипающего чайника.
– Как ты сюда попал? – спросил Паша, – Или это входит в курс обучения тайному мастерству?
– Нет… Я вообще не сюда ехал. Вернее не совсем сюда, это за три дома отсюда находится…
– Что находится? Храм тайных знаний?
– Сауна там находится. – Владик отвернулся, – Я сразу не понял, думал что так и надо. Разделся, жду. Тут он заходит, а он… а у него…
– Короче, решил он развить тебе чакры, начиная с нижней. А ты не согласился, что ли? Может, так и надо? Учитель передает тайные знания ученику через эту, как ее, Сва… хва…
– Ты-то хоть не прикалывай! – взвыл Владик, путаясь в штанинах, – сперва от Наташи всё это выслушивал, теперь от тебя началось!
– Наташа – это она? – Паша мотнул головой в сторону кухни, – Хорошо, что ты тут кого-то знаешь.
– Да не знал я ее! Она меня во дворе каком-то подобрала, когда я в одной простыне из окна выскочил!
– Бывают же такие замечательные женщины! А могла бы кирпичом в тебя кинуть, и никто бы её за это не упрекнул. Ладно, говори хозяйке спасибо и поехали домой.
– Ой, мальчики, вы уже уходите? А чаю попить?
Заглянувшая в комнату Наташа смотрела меж тем на одного лишь Владика, так что Паша все понял без подсказок.
– Да, Владик, попей чайку. Штаны потом отдашь. Звони, если что.
– Да, но…
Но Паша лишь похлопал друга по плечу, подмигнул Наташе и вышел из квартиры. По его мнению, для обормота Владика день закончился более, чем удачно.
Оглянувшись по сторонам, не бегает ли всё ещё где-то по дворам злой экстрасенс, он отправился обратно к остановке.
Паша, возвращавшийся домой на троллейбусе, стоял на задней площадке у окна и мрачно разглядывал бесконечную пробку, в которой они застряли, похоже, наглухо. Пассажиры недовольно бурчали, потом кто-то начал стучать в дверь кабины водителя. Послышался разговор на повышенных тонах, в результате которого водитель, видимо, снял с себя всякую ответственность и открыл двери. Люди начали выходить наружу, и, петляя между машинами, выбираться на тротуар. Через несколько минут в салоне оставались лишь самые стойкие и упрямые. Паши среди них не было, повесив свою сумку лямками на плечо, он уже шагал в сторону площади, разглядывая издали собравшуюся там толпу, освещенную сполохами милицейских мигалок.