Он никогда не видел рентгеновского изображения собачьих внутренностей, но, во всяком случае, ничто из того, что было на экране, нисколько не напоминало монету государства Маньчжоу-Го. И вообще никакую монету.
– Да, действительно! – протянул Леня разочарованно. – Не видно ничего похожего...
И тут он вспомнил, что уже давно не слышал голоса своей боевой подруги. Что было для Лолы совершенно нехарактерно – обычно она болтает, не закрывая рта.
Маркиз выпрямился и оглянулся.
Лола стояла, привалившись к двери, и вид у нее был виноватый и очень смущенный.
– В чем дело? – подозрительно осведомился Леня. – Ты мне что-то хочешь сказать?
– Ты понимаешь, Ленечка... – пробормотала его боевая подруга, пряча глаза. – Я сейчас вспомнила... представила себе ту картину... ну, когда ты бросил монету...
– И что?! – холодно процедил Маркиз, когда молчание чересчур затянулось.
– Понимаешь, Ленечка, я, кажется, немного ошиблась... кажется, это было не то ухо...
– Не то?!
– Ну да... не левое, а правое...
– Значит, по твоей милости мы привезли не ту собаку?
– Боюсь, что так...
– Ты понимаешь, что это полный крах? Пока мы тут крутились, та собака уже давно... ну, ты понимаешь! Избавилась от монеты естественным путем!
– И что же нам теперь делать?
Леня на минуту задумался и наконец проговорил:
– Поехали обратно к музею. Может быть, сумеем выманить вторую собаку, а нет – так хоть эту вернем. В конце концов, не можем же мы взять ее к себе домой!
– Действительно, Пу И будет очень недоволен! – проговорила Лола, пристально взглянув на овчарку.
Та, кстати, вела себя очень странно: меланхолично вздыхала, закатывала глаза, виляла хвостом и то и дело бросала на Маркиза томные, выразительные взгляды.
– Что это с ней? – спросил Леня ветеринара.
– Не знаю. – Тот пожал плечами. – Ей за сегодняшнюю ночь столько всяких лекарств надавали... и снотворное, и антидепрессант, и средство для снижения злобности. Черт его знает, как это сочетание могло повлиять на ее психику!..
Овчарка грустно вздохнула, прижалась к Лениной ноге и снова закатила глаза.
– Надо же, Ленечка. – Лола едва сдерживала смех. – Оказывается, твое мужское обаяние действует не только на секретарш, официанток и младший медицинский персонал, но даже на кавказских овчарок! Придется занести тебя в Книгу рекордов Гиннесса!
– Хватит болтать ерунду! – обиженно проговорил Маркиз. – Поехали! Времени нет! Каждая секунда дорога, может, мы еще успеем перехватить монету!
На этот раз овчарку посадили в салон машины, причем она мгновенно заняла переднее пассажирское сиденье, рядом с Леней, а когда Лола попыталась пересадить ее назад – угрожающе зарычала на нее и обнажила клыки.
– Леня, ты это видел? – возмутилась Лола. – Она мне угрожает! В конце концов, ты можешь поставить эту зубастую дрянь на место? Или теперь она будет твоим компаньоном и боевым соратником, а мое место на коврике у дверей?
– Девочки, не ссорьтесь! – примирительно проговорил Леня, садясь за руль. – Нам некогда выяснять отношения, нужно скорее возвращаться к музею!
Лола обиженно надулась и села на заднее сиденье.
Однако когда компаньоны подъехали к музею, они увидели, как красный от возмущения отставной майор Ноздреватый запустил вторую собаку в свою машину, закрыл за ней заднюю дверь и, прежде чем уехать, погрозил кулаком столпившемуся на пороге персоналу музея во главе с его владельцем:
– Вы мне еще ответите за мою Лорочку!
Минут за сорок до этого владелец музея господин Осетровский прибыл в свой музей, разбуженный звонком ночного дежурного. Дежурный встретил хозяина в дверях чрезвычайно смущенный.
– Тут у нас такое дело случилось... – начал он, пряча глаза. – Возле музея машина разбилась...
Дымящиеся обломки разбитой машины еще не были убраны с места аварии. Осетровский недовольно покосился на эти обломки и раздраженно осведомился:
– И какое отношение это имеет ко мне? Какого черта ты меня разбудил в такую рань?
– Но вы же велели вам звонить в случае ЧП... вот я и посчитал своим долгом...
– Да, но только в случае ЧП в моем музее, а не на всей прилегающей территории! В городе за ночь много чего происходит, да только ко мне это не относится!
– Тут, понимаете какое дело... – мялся дежурный. – Мы, само собой, вызвали пожарных и «скорую»...
– Ну, правильно сделали... – процедил Осетровский. – Да я-то при чем? И что ты мнешься? Что ты мямлишь? Что ты цедишь в час по чайной ложке? Ты профессиональный охранник или психотерапевт? Говори уж прямо, что еще у вас стряслось!
– Да вот, пока мы с этой чертовой аварией возились, кто-то пробрался в музей...