Ритка стеснялась, смущалась. Она боялась оказаться поодаль от подруги и поэтому за столом села рядом с Гаранс. С другой стороны рядом с Ритой посадили кузена Оливье. А напротив Риты сидели онкль Гийом и друг Бернара, тоже врач гинеколог, доктор Гастон.
Все принялись шутить по поводу почти что совершеннолетия маленькой Вероник (почти, потому что полное совершеннолетие во Франции наступает в двадцать лет). Кузен Оливье шутил насчет того, что "кузен и кузина, по мнению классиков великой французской литературы, это самое опасное соседство в смысле любовной интриги и что теперь, когда Вероник стала взрослой, он не боится Бернара и готов пуститься во все тяжкие".
– Поехали со мной на Мартинику! – через весь стол крикнул Оливье своей почти совершеннолетней кузине.
– Я уже еду туда с моим школьным бойфрэндом, – отрезала кузина, смеясь.
Оливье картинно схватился за левую половину груди и с криком: "Я убью его на дуэли!" принялся корчить уморительные рожи, изображая, как будет протыкать соперника рапирой.
Гинеколог доктор Гастон все спрашивал Риту про Россию, причем его информированность о предмете интереса была настолько убогой, что Рите было даже как-то странно. Странно было объяснять, что в России не закусывают водку снегом и что по утрам там не идут на завод (непременно оборонный) или на фабрику на лыжах, отгоняя палками наседающих на россиян белых и бурых медведей. Впрочем, ничего удивительного. За полтора месяца ее стажировки во Франции Рита видела по телевизору только три сюжета о жизни в России. Причем все эти три сюжета непрестанно повторялись телеканалами Франс-два, Франс-три и Тэ-Эф-шесть (других каналов маленький телевизор, что стоял у нее в гостинице, просто не показывал).
Так, в одном сюжете на фоне фиолетово-зеленого дыма, валившего из труб какого-то завода, в холодной реке старые женщины в ватниках и шерстяных платках стирали заскорузлыми руками заскорузлые синие и грязно-белые кальсоны… В другом сюжете, снятом прямо в Москве, трое щуплых солдатиков с лицами записных идиотов (и где только таких нашли?) попрошайничали возле станции метро, выпрашивая у прохожих мелочь и сигареты… Третий ролик был посвящен русским девушкам… С унылыми лицами они стояли вдоль дороги, поджидая шофера-дальнобойщика… Клиента на сеанс быстрого орального секса…
Как же при таком обилии информации можно иметь иное мнение о России!
Впрочем, доктор Гастон первым как раз и проявил к Рите тот самый интерес без подтекста, что под стать имиджу девушки из России.
После ужина, который все упорно называли обедом, в курительной комнате он поймал Риту за локоток и шепотом недвусмысленно предложил (или спросил?): "Так я приду к тебе сегодня ночью? Ты ведь в отдельной гостевой?" Рита даже не смогла обидеться. Она даже и не поняла – обижается она или ей надо радоваться и смеяться?
– Нет, вы не придете ко мне сегодня ночью, – ответила она, убирая руку доктора.
– А зачем же ты сюда приехала? – спросил доктор.
– Я приехала на день рождения сестры моей подруги, – удивленно ответила Рита.
– Нет, я имею в виду – в страну. Зачем ты приехала во Францию? – уточнил Гастон.
– Я? – недоуменно пожала плечами Рита.
– Да, ты! – кивнул Гастон. – Разве не для этого? – и он сделал неприличное телодвижение, имитирующее секс, сопроводив его жестом пальцев, показывающим, что секс должен сопровождаться денежной оплатой.
– Я приехала сюда учиться профессии – и только за этим, – сказала Рита, густо краснея.
– Ладно, я все про вас знаю, – махнул рукой Гастон, – не хочешь сейчас, вот тебе моя визитная карточка, – и он протянул Рите бумажку с напечатанными на ней телефонами. – Звони, если надумаешь, и знай, я никогда не скуплюсь на подарки.
Вообще, смех-смехом, но за два дня лонгированной вечеринки – секс ей предложили по очереди с небольшими перерывами почти все мужчины, гостившие в доме у Бернара.
Сам папаша Бернар в воскресенье вечером тоже сподобился и предложил лично отвезти Риту назад в Париж, но с обязательным заездом по пути в одно известное ему место… В хорошенькую гостиницу на берегу Сены.
Ритка сама уже не знала, как себя вести: бить французов по мордам или научиться отказывать с улыбкой, подстраиваясь под тон всеобщей сексуальной озабоченности и ссылаясь на присутствие у нее некого мэка – копэна (Сноска: мэк – парень, любовник. Копэн – друг, любовник.) Или же просто изображать из себя советскую дуру и тупо объяснять им всем, что русские девушки это не обязательно и не тождественно – проститутки…
Предлагал ей и Оливье – несмотря на то, что был здесь со своей очаровательной беременной женушкой.