Так и с любой иной силой, что может сломать тебя. Будь то бывшая ОБХСС или нынешняя НАЛОГОВАЯ. Или… или сама НЕЧИСТАЯ!
Не след заигрывать с ней!
Не стоит привлекать к себе ее внимание.
И когда проклинаешь кого-либо, когда призываешь темные силы покарать своего врага, не забывай, что силы эти, к которым ты по глупости своей апеллируешь, могут прежде всего заинтересоваться тобой… А не тем, кого ты хочешь наказать.
Так что держись лучше подальше от всякого лиха.
Трогать мистику – это бравада неведения?
Мальчик решительно и деловито развинчивает найденную в поле мину.
Он делает это от своей природной храбрости?
Скорее – от незнания, каковы будут последствия его неверных действий.
Так и писатель, что берется писать о Судьбе.
В "Княжне Мери" Михаил Юрьевич Лермонтов удивительно точно описал свою собственную гибель на дуэли.
Эдгар Ален По и Николай Васильевич Гоголь писали о заживо погребенных, и сами были похоронены с румянцем во все их еще нестарые щеки: одному было сорок, другому сорок три… Разве это возраст для писателя? А большой мастер мистической новеллы – автор "Большого Мольна" Ален Фурнье и его русский коллега Гаршин, написавший знаменитый "Красный цветок", не дожили и до сорока.
Проспер Мериме, Йоган Вольфганг Гете дожили до старости: один до шестидесяти трех, а другой до семидесяти… Но счастья в их жизни не было. Как и не было счастья в жизни Ивана Сергеевича Тургенева – большого мастера писать о девушках, к которым потом так и прилипло это странное определение – "тургеневские"…
Создавая, как теперь принято говорить, "виртуальную" реальность, писатель изменяет реальность собственную и, активно выступая в роли вершителя судеб своих героев, вызывает определенную ревность у Реального Вершителя – его собственной Судьбы.
Не буди лиха, пока оно тихо…
Вот то нарушенное писателем жизненное правило, за которое потом приходит неминуемая расплата.
И чем талантливее писатель, и чем изощрение ткань его виртуальной реальности, тем сильнее ревность у вызванного им на соревнование Истинного Творца и Вершителя.
Высоцкий писал:
"С меня при цифре тридцать семь в момент слетает хмель…" Да! Он пережил Пушкина, но именно настолько, насколько пережил Пушкина его малороссийский коллега, автор "Ревизора" и "Мертвых душ".
Писатель!
Не буди лиха, пока оно тихо!!
Не трогай мистику…
Гете… Когда писал своего "Фауста" – знал ведь это правило!
И верно показал, что желая получить прекрасную Маргариту не "на общих основаниях традиционного ухаживания", а с помощью дьявольского ходатайства, привлекая черта в качестве сводника и свата, Фауст погубил прекрасную девушку. Да и любовь свою к ней – погубил. Маргарита и мать свою задушила, и ребенка, от доктора Фауста рожденного, утопила, и сама в тюрьме угасла. А доктор Фауст – остался один. Один навеки наедине со своей тоской.
Но ведь это еще не все!
Никто не знает, какую вину предъявили автору "Фауста" ТАМ – на той стороне реки Стикса. За то, что посмел писать об этом. За то, что разбудил лихо.
Глава четвертая
Отрицание желаний Что-то такое Антон читал про людей, которые после производственных травм, фронтовых ранений живут с осколками во внутренностях. Но у него случай другой.
Гвоздь этот нужно вытащить во что бы то ни стало. Иначе не будет ему никакой жизни. Только с чего начать?! Начать решил с трамвая.
Найти тот самый вагон, в котором когда-то, кажется, тысячу лет назад, он бездумно, в слепом ожесточении на жизнь и на себя проклял своих друзей. Ему казалось, что, найди он сейчас тот самый вагон и загадай в нем еще одно желание, все неприятности прекратятся, и он сможет наконец зажить нормальной жизнью. И поправится сын.
Задачка с трамваем решалась просто, как дважды два. В следующие выходные, едва дотерпев до них, но так и не решившись забить на один день на работу, он отправился в тот самый парк.
Трамваи в Петербурге – особенный вид транспорта, предмет гордости. Отношение горожанина к трамваю – причудливая смесь любви и ненависти. Его проклинают, ожидая по часу на остановке, чтобы узнать наконец от случайно забредшей на остановку старухи, что трамвай будет в конце месяца, потому как в соседнем квартале пути разобраны по случаю ремонта. Проклинают, пытаясь иногда безуспешно пролезть в переполненный вагон или, наоборот, вылезти из него.
Зато как приятно бывает прокатиться летним вечером в полупустом трамвае, когда полно свободных мест, но сидеть не хочется. Хочется стоять на задней площадке и смотреть в окно. Когда стоишь, обзор не в пример лучше. И с каким умилением смотрят горожане на старый реставрированный трамвайчик, который выбрался в путь, словно боевой ветеран, не сложивший оружия. Кажется, что и не людям обязан он своим возвращением, не прихотливому полету чиновничьей мысли, так неожиданно полетевшей в нужном направлении. Будто он сам выбрался покрасоваться. На людей посмотреть и себя показать.