С той поры и стали они заниматься этим самым делом каждое дежурство.
С точки зрения психиатрической науки Игорь Петрович был абсолютно здоров, или если выражаться языком тех же психиатров, был абсолютно адекватен. В амурных его приключениях адекватность эта проявлялась, прежде всего, в том, что в выборе своем он ограничивал себя девушками, внешность которых с трудом тянула даже на троечку. Да еще и с большим минусом. Он не тратил попусту времени, и к красивым женщинам с экстерьером едва превышавшим по качеству мысленно установленный им барьер, не подходил. Красивых он избегал, так как попросту боялся их и при вынужденных с ними разговорах – будь то по службе или в очереди за продуктами – не лыбился сладострастно, как это делают южане, а скромно глядел в пол. В общем, может именно благодаря этой самой адекватности, Игорь Петрович редко получал от женщин отказ.
Кроме всего прочего, в отношениях с противоположным полом, Игорь Петрович не отличался особенным постоянством. Даже совсем наоборот. Доведя свои привычные блиц – ухаживания до физиологической близости, он тут же к своей очередной даме остывал и едва проводив до троллейбусной остановки, расставался навеки. И даже для приличия телефона не спрашивал. Хотя бывали и исключения.
Одним из таких исключений была в жизни Игоря Петровича- Иванова. Честно говоря, он даже имени ее не знал, так как в записной книжке эта девушка фигурировала у него именно и не иначе как Иванова. И когда он звонил ей в общежитие строительного техникума, где она тем временем училась на бухгалтера, называл грубой вахтерше ее нехитрую фамилию и номер комнаты.
Внешне Иванова была никакая. Пройдешь и не заметишь. В темноте так и наступить можно. А по характеру она была такая – что наступишь – так и не пискнет. Именно этим Иванова Игорю Петровичу и нравилась. Когда они встречались – она ни о чем его не спрашивала и не просила. Она не докучала просьбами купить ей мороженое за сорок восемь копеек или сходить с ней в кино… она молчаливо ценила те моменты общения, которые ей дарил Игорь Петрович.
Мы уже упоминали, что одной из важнейших проблем в половой жизни Игоря Петровича был вопрос "где". И в той части нашего повествования мы отмечали, что летом этот вопрос еще как -то положительно решался, когда оппозиция с сыном Вадиком съезжала на дачу… Зимой же, когда мама с оппозицией никак не желали никуда выезжать, с местом для этого самого у Игоря Петровича выходила заминка.
Иванова нравилась Игорю Петровичу уже только тем, что давала ему в парадной.
Встретившись обычно возле станции метро, они сперва недолго гуляли.
Преимущественно молча. Потом ни говоря ни слова, Игорь Петрович заводил ее в знакомый давно облюбованный им подъезд…Они пешком поднимались на предпоследний этаж, где садились на широкий мраморный подоконник, и Игорь Петрович молча закуривал. Иванова не курила. Она смотрела в сторону, и казалось, даже не дышала.
Потом, прислушавшись к лестничным звукам и убедившись, что они вполне одни, Игорь Петрович расстегивал свое темно синее драповое пальто, которое мама два года назад перелицевала из старого мужнина коверкота, а Иванова в свою очередь расстегивала свое черное похожее на шинель пальтишко и спускала ниже колен свои теплые рейтузы…
Обычно после этого Игорь Петрович выкуривал сигарету и потом произносил единственные за весь вечер слова, – ну что, пойдем?
Так продолжалось две зимы.
А потом как то позвонив вахтерше и попросив позвать Иванову из тридцать восьмой, Игорь Петрович услышал грубо прокарканное, – что не знаешь, что ли, уехала Иванова – диплом получила и к себе домой уехала. Игорь Петрович не стал интересоваться в какой именно город уехала его Иванова, он положил трубку и выйдя из автомата нервически закурил. Больше таких постоянных привязанностей в жизни Игоря Петровича не случалось.
Настоящий бабник не почитает отказ за обиду. Потому как не относит нежелание женщины на счет своих каких то недостатков – для него это такая обыденная чепуха – де кабы обижаться на каждое "нет" так и жизнь не в радость будет! Ведь бабник – он в постоянном поиске – вот одна бабенка – давай-ка я ей предложу, а вот другая. И совсем не обязательно что каждая сию минуту будет согласна… Ведь это как на грибной охоте – если под каждой еловой лапой сидел бы белый гриб, так и нагибаться было бы неинтересно. Да и разве обижается грибник на елку, что вот нагнулся я – а под нею ничего!