– Ясно. Понятно. Спасибо, – кивнул Веник, ничего толком не поняв.
Трамвай стал снижать скорость и вскоре остановился. Двери открылись, но бдительный взгляд Инги отсекал последние шансы на побег.
– Остановка «Мосград-2»! – раздался голос Петровича, искаженный старым, дребезжащим динамиком.
Веник снова посмотрел в окно. Так и есть, Покровские ворота. На улице пошел сильный дождь, окончательно разгоняя потенциальных пассажиров.
– Каждая остановка длится минимум одну минуту и не зависит от наличия и количества входящих и выходящих пассажиров. «Собсулитат», раздел первый, глава первая, статья четвертая. Вы уже сейчас запоминайте, Вениамин, пригодится. Основные главы «Собсулитата» кондуктор должен знать в совершенстве, – сказал Муромский. Заметив недоуменный взгляд Артаны, он добавил: – Мало ли какие знания понадобятся в будущем.
– А что такое «Собсулитат»? – спросил Веник.
– О, «Собсулитат» – это объемный свод правил и обязанностей для кондуктора и контролеров трамвая. По крайней мере, раздел первый, статьи. Также «Собсулитат» содержит уложения – информацию о законах миров Внутреннего Кольца и таможенные правила, что можно и нельзя провозить между мирами. Например, из Чик-Чирики запрещено вывозить птиц, из Кабу – любые технические устройства, – пояснил Муромский.
– А из Мосграда можно вывозить все, – вставил Стих. – В вашем мире нет ни магии, ни технологий высшего порядка.
– Не совсем. Есть статья касаемо особых идей и музыки.
– Ах да, знаменитая мосградская интеллектуальная собственность. Тени, наверно, пошутили, включая эту статью в «Собсулитат». Любопытно, что ваши нелепые книги в основном разрешены к вывозу. Пожалуй, там настолько «бесценные» идеи и сюжеты, что даже запрещать бессмысленно. Лори бы обанкротился, распространяйся статья о запрете вывоза идей на мосградские книжонки. К слову о Лори, кажется, Иволга уже им заинтересовалась. – Стих усмехнулся, вставая. – Скучно с вами. Пойду расскажу Петровичу новый птичий анекдот. Про нож в спине и куропатку.
Трамвай снова поехал.
– Степан Ильич, не хотела говорить при Стихе, зная, что он кинется защищать меня в своей жесткой манере.
– Весь внимание.
– Я уверена, Лори не везет никакой контрабанды. Но Иволга, она всегда ищет повод, чтобы обвинить меня в нарушениях и попустительстве контрабандистам. А сегодня у нее дурное настроение, вот я и боюсь. Поговорите с ней, пожалуйста, – жалостливо попросила Артана Кица.
– Волноваться нет причины. Инга злится из-за картины, вот и не знает, на ком сорваться. Но я поговорю. Пойдем со мной. Вениамин, вы тоже присоединяйтесь. Хочу, чтобы вы познакомились с Лори. Он внук моих давних знакомых.
Муромский и Артана направились в конец вагона. Веник с радостью последовал за ними, не желая оставаться наедине с Патефоном, бормочущим что-то о несправедливой цене. Хорош товарищ по несчастью – как всегда, думает только о себе. Противно. Впрочем, странно было ожидать от Патефона чего-то другого.
В трамвае ехало еще двое пассажиров. Мужчина с тонкими черными усами в запыленной куртке. И парень в очках, над которым сейчас нависала Инга. Веник даже подумал, что Инга пристала к нему из-за очков – уж больно необычно они выглядели. Стекла переливались радужными разводами, а с дужек, как серьги, свисали два маленьких колокольчика. На коленях он держал полураскрытый вещевой мешок, до отказа набитый книгами, две из которых Инга внимательно рассматривала.
– Смотрю, как всегда, торгуешь прямо в трамвае. Здравствуй, Лори. – Муромский похлопал парня по плечу.
– А, Степан Ильич, легких вам крыльев. – Лори сложил из ладоней подобие птицы на уровне сердца. – Бабушка передает привет и приглашает в гости. Вы сегодня к нам зайдете? Она хотела пирогов напечь, а я, увы, пролетаю мимо вкусностей, дела, дела. Так что заходите, все ж не скучно ей будет.
– Нет, боюсь, в ближайшее время не получится, хоть мы и направляемся в Чик-Чирики. Предстоит разговор с Тенями. Но не суть важно.
Отдавая пролистанные книги парню в очках, Инга язвительным тоном добавила:
– Уважаемый Степан Ильич, как всегда, скромничает. Наш овеянный былой славой кондуктор сегодня взял и рассказал вот этому невзрачному и вон тому рыжему про Внутреннее Кольцо и трамвай. Хочет сделать вот из этого нового кондуктора с помощью картины и значка. И он еще что-то говорит обо мне и Жуне.