Ксода вырвало прямо на балконе.
— Соскоблите ржавчину! — требовал Явгмот. — Наша работа намного важнее, чем то, что происходит внизу. Лазарет охраняется. Городская стража наведет порядок. Их забота — сражаться и защищать нас. Наше дело — лечить.
Кое-кто из наблюдателей стал протестовать. Явгмот велел им замолчать, махнув в сторону неприкасаемых. — Посмотрите! Посмотрите на их кожу под лохмотьями! Вы видите следы проказы? Вот почему они бунтуют. Стража Халциона может загнать их обратно вниз уже сегодня, но у нас есть только одно оружие, которое позволит навсегда покончить с подобными восстаниями. А теперь соскребайте ржавчину!
Джикс поудобнее перехватил металлический прут, только что выломанный из решетки коллектора, и рассмеялся. Сегодня он убил уже пятерых... двое в доме... нет, семерых. И останавливаться не собирался. В груди набухала тупая мутная злоба, комок жаркой ненависти. Оранжевый с алыми проблесками. Джикс чувствовал, как он глухо вибрирует внутри, растет, рвется наружу. Пелена ярости застилала глаза, окрашивая все в кровавые тона.
Широко размахнувшись, он всадил заостренный прут й спину очередной жертвы. Восемь. Он будет убивать их, вспарывать животы, дробить черепа, выкалывать глаза, крошить кости. Будет мстить этим мягкотелым, самодовольным, тупым обывателям за все, за свою боль, за свои язвы, за унижение и страх. Да, только так он может избавиться от страха. Он не задушил Гласиана, но он будет убивать других. Кто, как не Джикс, имеет право на отмщение, кто восстановит справедливость?
Девять. С каждым убийством в тело отверженного входила уверенность в своей правоте и ощущение безнаказанности. Он словно становился сильнее, но не успокаивался, а жаждал все большей крови, большей жестокости.
Десять. «Эту сытую белую плоть вспороть так же легко, как мягкое мясо бледных пещерных рыб».
Джикс бежал вверх по влажным камням улицы в сопровождении еще двадцати неприкасаемых. Глаза его горели безумием и азартом. То и дело выкрикивая грязные ругательства, он подбадривал остальных, призывая к насилию.
С перекошенным злобой лицом один из восставших швырнул бочку для дождевой воды в окно ближайшего дома. Зазвенели разбитые стекла. На пороге появился перепуганный мужчина. Джикс двинулся на него, размахивая оружием. Подхватив в растерянности широкие одежды, горожанин кинулся обратно в дом.
Металлический штырь вонзился в его спину, но мужчина удержался на ногах. Это взбесило отверженных. Двое мятежников пытались оторвать его руки, намертво вцепившиеся в дверной косяк. Джикс налег на прут, в спине раненого что-то громко хрустнуло. Наконец горожанин рухнул на изразцовый пол, ударившись головой о ступени лестницы.
Одиннадцать. Сплюнув прямо в растекшиеся мозги, Джикс сделал знак остальным и направился на поиски новой жертвы.
На улице им встретился неприкасаемый, сообщивший, что в этот квартал направляются городские Стражники. Джикс рассмеялся. Наконец-то они появились!
Из-за ближайшего поворота показался отряд блюстителей порядка. Белоснежная форма, шлемы, маски, накладки на плечи, нагрудные и набедренные пластины, раскрашенные серебряной и бронзовой красками, тупые алебарды наперевес... Кого они могли испугать? Сгрудившиеся на перекрестке, стражники производи-, ли впечатление перепуганных детишек из благородных семейств, впервые пришедших на урок фехтования. Глаза в прорезях сверкающих масок мутились от страха.
Издав боевой клич, Джикс ринулся вперед, уверенный, что за ним без промедления последуют его соратники. Двадцать разъяренных прокаженных против десяти стражников. Кто сомневался в исходе схватки?
Взявшись за древки сразу двух алебард, Джикс дернул их на себя, легко повалив солдат на мостовую.
Двенадцать... тринадцать...
Рядом яростно сражались его товарищи. По соседней улице пробежала еще одна банда проклятых, и Джикс приветствовал их кровавой улыбкой. Они уже почти захватили город, практически не встретив сопротивления. Стражники не в счет.
К небу поднимался едкий дым. Трупы в беспорядке валялись на булыжной мостовой. Джикс вытер забрызганное кровью лицо. Теперь он не чувствовал ни боли, ни страха.
— Куда дальше, Мастер Джикс? Куда дальше? — в запале кричали восставшие.
Предводитель криво ухмыльнулся и воздел палец К небу:
— Наверх, друзья мои. Пора сбросить вниз тех, кто вознесся слишком высоко.
— Будьте готовы защищать вход. Не запирайте дверь, пока я не вернусь. — Явгмот завязал тесемки своего старого дорожного плаща и вынул меч из ножен.
Четверо наблюдателей, которым он раздал остальные четыре клинка, в нерешительности толпились в коридоре лазарета.
— Вы хотите, чтобы нас убили? — возмутился Ксод.
— Нет. — Он открыл дверь и выглянул наружу. — Но предполагаю, что вы умрете, если не будете следовать моим приказам. — Целитель жестко взглянул на юношу и стремительно зашагал по мостовой.
В городе царили хаос и паника. Банды неприкасаемых рыскали по улицам, подобно стаям голодных волков. Повсюду валялись тела убитых, слышались вопли отверженных и стоны раненых.
Дверь одного из домов распахнулась, из нее вышли двое восставших. Первый сжимал в руке золотые украшения, второй вкладывал камень в пращу. Увидев вооруженного горожанина, оба остановились, и в целителя полетел увесистый булыжник.
Ловко увернувшись, Явгмот раскроил одному из бандитов череп. Через секунду разрубленное от плеча к бедру тело второго упало на брусчатку. Целитель нагнулся над еще теплыми трупами и покачал головой:
— Неподходящие кандидаты. Поищем кого-нибудь еще...
Из подворотни донеслись громкие рыдания. Заглянув под ближайшую арку, Явгмот наконец увидел то, что искал. Над женщиной, оплакивающей своего убитого мужа, стоял щуплый, одетый в грязную изодранную рубаху неприкасаемый и судорожно расстегивал штаны, Его намерения не вызывали никаких сомнений.