Дайфт отпустила его предплечье.
— Этот с планеты Пирелия, — терпеливо возразила она.
— Вытаскиваете цветы из рукава? Ловкость и никакого мошенничества?
— А что вы скажете по поводу своего ранения? — едва ли не с презрением спросила женщина.
— В моей клинике каждый второй способен на такое, — фыркнул Явгмот и снова глубоко вдохнул аромат цветка. — Это доказывает лишь то, что ты всего-навсего неплохая целительница, а вовсе не миро... как там... мироходец.
Гласиан что-то громко прохрипел. Сквозь клокотание можно было разобрать лишь «не понимаете» и «манипулирует вами».
Глаза Дайф вспыхнули яростью.
— А что если вы сами сорвете еще один цветок в Пирелии? — Мироходец схватила Явгмота за руку, и в тот же миг их фигуры растворились в воздухе.
Дверь в палату вновь отворилась, и на пороге показалась Ребекка в своей вечно пыльной робе. Гласиан со сгоном закатил глаза.
— Гоблины сказали, здесь находится женщина-ведьма. Где она?
— Со мной все в порядке, — еле слышно процедил Изобретатель.
— Еще они сказали, что Явгмот отправился разобраться с ней. — Обследуя комнату, Ребекка едва не споткнулась о переплетения шнуров и трубок. — Где же они? Она его похитила? '
— Где-то.
Архитектор замерла и уставилась на мужа полным отчаяния взглядом:
— Где они, черт тебя возьми?!
— В Пирелии, — дождавшись новой порции кислорода, язвительно ответил Гласиан.
Момент, когда они скользили по межмирию, был самым мучительным. Дайфт крепко держала Явгмота за исцеленную руку, а он чувствовал себя выдернутым из реальности. Враждебная холодная пустота раздирала его тело на части. Плоть смертного непременно отделилась бы от костей, если бы не тонкая прозрачная оболочка, мгновенно облепившая его тело. Но и под ее защитой целитель чувствовал себя будто в агонии.
Неожиданно все закончилось. Бесконечная мертвая чернота сменилась яркой зеленью.
— Это и есть Пирелия, — с улыбкой сказала Дайфт, гостеприимно раскинув ладони.
Явгмот потряс головой. Перед его глазами все еще Плавали огненные круги. Наконец, сфокусировав зрение, он начал осматриваться. Оказалось, что они стоят на высоком холме, возвышающемся посреди бескрайнего древнего леса. Плотная сеть лиан опутывала мощные вековые стволы, спускаясь к их подножию и растворяясь в шапках пушистого изумрудного мха, яркокрылые птицы сновали в раскидистых кронах лесных гигантов, невиданные по своей красоте цветы пестрели среди ветвей подлеска.
— Это совсем другой мир, — с удивлением выдохнул Явгмот.
Но не экзотическая флора и фауна заставили его сделать такой вывод. Поглядев вокруг, он обнаружил, что на севере, юге, западе и востоке — везде — заросли стеной поднимались вверх, к небесам, как бы выстилая зеленым ковром внутренние стенки гигантской сферы, сводом которой было прозрачное голубое небо. Здесь не было горизонта, и солнечный диск располагался точно в центре огромного шара.
— Это Пирелия, — повторила Дайфт. — Один из бесчисленных обитаемых миров густонаселенной Вселенной.
Явгмот только помотал головой.
— Как может...-как... солнце? Почему эти деревья не падают?.. — Он покачнулся и, чтобы не свалиться, опустился на колени.
— Физические законы на каждой планете разные, — снисходительно глядя на неуклюжие движения спутника, объяснила Дайфт. — То, что кажется странным жителям Доминарии, на Пирелии будет совершенно естественным, и наоборот.
Явгмот с удивлением поднял глаза на собеседницу:
— Где же пирелиане? Они разумны?
— Да, — кивнула молодая женщина, — конечно.
Внезапно целитель схватился за живот и застонал.
— Все в порядке, — заверила мироходец, положив руку на его спину. — Это обычная для человека реакция на путешествия по межмирию.
Явгмот скорчился на траве:
— Возможно, но дело в том, что я не... вполне обычный человек.
Глава 15
— Явгмот не принесет нам долгожданной свободы! — кричал Джикс. В огромной пещере собралось не меньше десяти тысяч неприкасаемых. Остальные толпились в примыкающих к ней тоннелях.
— Явгмот действительно позволил некоторым подняться, но остальных он бросил здесь гнить и умирать. Каждый день новые и новые ссыльные прибывают в карантинную пещеру, но более чем за год ни одна живая душа не поднялась наверх. Нас никогда не позовут туда. Явгмот отделил зерна от плевел и оставил его на сожжение.
Гневный гул потряс стены пещеры.
— Я выполню обещания Явгмота! Я выведу к свету любого, у кого хватит на это сил и мужества. Когда-то нам был дарован свет надежды, но он сверкнул лишь на мгновение, а затем обернулся пламенем адской печи, в которой этот лжецелитель сжигает наши жизни, словно топливо для своего восхождения к власти. Я лично слышал, как он называет тела наших погибших сограждан Полезными инструментами в своей демонической работе. Он складывает наши трупы на ступенях Дворца Советов, как крысолов, ждущий вознаграждения. А горожане охотнее платят за наше истребление, нежели за лечение. Они хотят похоронить нас, а не спасти из могилы.
Ярость толпы слилась в один громогласный вопль негодования.
— А мы? Разве мы сопротивляемся? Разве ненавидим тех, кто ненавидит нас? Нет, вместо этого мы трусливо прячемся в катакомбах и благодарим Явгмота за каждую пригоршню пыли, которая падает нам на голову сверху. Так вот, я говорю ему: «Нет!» Довольно, хватит издеваться над нами. Мы больше не позволим ему помыкать нашими жизнями. Никогда!
— Никогда! Никогда! — скандировала толпа в едином порыве, выбросив вверх сжатые кулаки.
— Хватит ждать милости от Халциона. Мы поднимаемся сами! Мы вырвемся к свету, как горящая лава вырывается из жерла вулкана. Мы поднимаемся!
Повстанцы захватывали город. Поднимаясь из каждого люка, выползая из-под каждой решетки водостока, они заполняли улицы, словно грязевые потоки после затяжного ливня.
Наблюдая за всем этим из окна своей лаборатории, Явгмот сосредоточенно и спокойно взбалтывал в пробирке антисыворотку. Новое варево нейтрализовало металлы и минеральные вещества, содержащиеся в крови, костях и тканях, разрушая защитные силы организма. Получив порцию такого препарата, прокаженный умрет в считанные часы, а здоровый неминуемо подхватит заразу. Вот только у Явгмота до сего дня не было случая проверить ее действие. Что ж, бунт предоставил ему эту счастливую возможность.