Драммонд выключил телевизор.
Клиника находилась на пересечении бульваров Уилшир и Банди в двухэтажном здании, построенном в испанском стиле, с тихим внутренним двориком, посреди которого был фонтанчик, верандами, обнесенными коваными металлическими решетками, и множеством цветущих кустов. Дом отстоял от шумного бульвара совсем ненамного, но производил впечатление заповедника. Это было идеальное место для психиатрических исследований. Здесь же практиковали врачи – представители нетрадиционной медицины: остеопаты, хироманты, гомеопаты.
Драммонд припарковал машину на платной стоянке на бульваре Банди, купил в газетном киоске на бульваре Уилшир "Лос-Анджелес таймс" и в девять тридцать вошел в свой кабинет на первом этаже.
Дверь из внутреннего дворика вела в помещение, которое при жизни Вивиан называлось приемной. Теперь Драммонд отвел его под комнату ожидания для пациентов. Два кабинета налево принадлежали Вивиан, два направо – Драммонду. Кабинеты регулярно убирались и проветривались после того, как Пол уезжал к себе в долину.
Драммонд прошел через главную комнату, где находились картотека и телефон с автоответчиком, и вошел в свой рабочий кабинет. Обстановку его составляли скромный рабочий стол, кресло, еще одно кресло – откидное, множество полок с книгами и записывающая аппаратура. За окном с жалюзи, вплотную к нему, возвышалась белая стена.
Включив верхний свет, Драммонд устроился за столом, разобрал объемистую газету по страницам, отложил в сторону разделы международной политики, спортивных и деловых новостей, календарь, раздел специальной информации и стал изучать ту часть, где публиковались городские новости, погода и колонка издателя. И на первой странице, в самом центре, сразу же увидел свою фотографию, а под ней подвал в четыре – из пяти – колонки.
– Боже мой! – пробормотал он, нахмурился, потом изумленно улыбнулся, прочитав броский заголовок: "СУДЕБНЫЙ ГИПНОЗ: ПРЕСТУПНИКИ, ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ!"
Пол пробежал глазами начало статьи: "Судебный гипноз, применяемый при расследовании преступлений – новейшее оружие в арсенале средств борьбы с преступностью, которое используется органами охраны правопорядка нашей страны..."
Драммонд жадно глотал строку за строкой, мысленно аплодируя Карен за точность изложения материала, разумное сочетание живого и страстного описания фактов с реальной оценкой возможностей гипноза.
И вдруг Драммонд похолодел.
"Одна из трудностей, с которыми обычно сталкивается полиция, – несовершенство памяти свидетеля. Между тем в ней хранится ключ к расследованию преступления. Том Киган, ставший жертвой похищения и насилия убийц, ограбивших банк в Map-Виста, как раз и был таким свидетелем, память которого пытается восстановить доктор Драммонд".
Пол не поверил своим глазам. Побагровев от ярости, он схватил газету, стремительно выбежал в соседнюю комнату, поднял телефонную трубку и рванул из газеты номер телефона редакции... Через мгновение в трубке послышался смеющийся голос Карен Биил:
– Доброе утро. Статью прочитали?
– Только что.
– Ну и что вы думаете?
– Думаю, что это самая безответственная статья, которую мне приходилось когда-либо читать.
Изумленный вздох Карен, затем смущенный смешок:
– Пол?..
– Какой у вас тираж, Карен?
– Миллион двести пятьдесят тысяч, Пол, что...
– Значит, как минимум два человека прочитают эту газету! И два с половиной миллиона будут знать, что Том Киган – главный свидетель в деле об ограблении банка в Map-Виста и что я собираюсь выудить из него информацию, которая поможет полиции упрятать грабителей за решетку. Боже мой! Что вы наделали! Ведь вы же подставили Кигана. Вы поставили под угрозу его жизнь!
– Пол! – протестующе закричала Карен. – Да побойтесь Бога! Неужели вы думаете, что я способна на это?
– Думаю ли я? Вы уже сделали это, Карен! Вот же, вот у меня в руках...
– Что? Что у вас там, Пол? Прочитайте мне.
Драммонд дрожащими руками развернул газету. Вторая половина статьи...
– "Том Киган, ставший жертвой похищения и насилия убийц, ограбивших банк в Map-Виста, как раз и был таким свидетелем, память которого пытается восстановить доктор Драммонд. Разве это не говорит всем..."
– Был таким свидетелем. БЫЛ, доктор Драммонд. Глагол употреблен в прошедшем времени.
Драммонд внезапно остановился, как будто налетел на стену.
Молчание нарушила Карен. Голос ее звучал спокойно, серьезно, в нем слышался сильный британский акцент.
– Доктор Драммонд, я – профессионал и ответственный человек. Неужели вы думаете, что я могла бы воспользоваться именем Кигана, не согласовав это с полицией? Я упомянула его имя потому, что недавно оно промелькнуло в газетах и уже знакомо читателю. Следовательно, можно наиболее убедительно проиллюстрировать всю важность проводимой вами работы. Мы с вами детально обсудили эту проблему, и вы не предупредили меня, что нельзя упоминать имени Кигана. Потому я решила, что достаточно согласовать это только с полицией. Вчера я звонила Дику Гейджу. Дика в городе не оказалось. Я сообщила о цели своего звонка. Меня переадресовали в Центр Паркера, в отдел по связям с прессой.
Ждать пришлось довольно долго. В самом конце дня я нашла у себя на столе записку, в которой говорилось, что Тома Кигана уже не считают главным свидетелем, кроме того, в Сан-Франциско схвачены двое парней, подозреваемых в ограблении банка в Map-Виста, и я могу использовать в статье имя Тома Кигана.
Это сообщение привело Драммонда в замешательство. Он тяжело вздохнул и с горечью в голосе произнес:
– Извините, Карен. Извините, я должен был бы и сам догадаться об этом, но ведь мы еще недостаточно знаем друг друга, а в порядочность журналистов я не верю, особенно в этом городе. И в первую очередь подумал о безопасности Кигана.
– Вы правы, конечно.
– И все же ситуация довольно странная. Почему мне никто не сообщил, что Кигана больше не считают основным свидетелем.
– Может быть, зная, что вас пригласил Дик, они ждали его возвращения. Чтобы он сам сказал вам об этом?
– Но вам-то кто сказал? Кто оставил вам записку?
– Не знаю. Она лежала на моем столе. И, честно говоря, меня так поджимали сроки, что я даже не поинтересовалась этим. Просто обрадовалась, что не придется вычеркивать имя Кигана.
– Хорошо. Я проверю у Дика. Мне бы не хотелось, чтобы все это как-то отразилось на вашем решении приехать в долину. Вы не передумали?
– Конечно нет. Сознаюсь, в какой-то момент я страшно разозлилась на вас. Надо же! Усомниться в моей порядочности! Но, по правде говоря, вы правы, мы еще недостаточно знаем друг друга, а у нас, газетчиков, и в самом деле репутация неважная. Возможно, к следующему понедельнику мы узнаем друг друга получше.
– Будем надеяться. Я вам позвоню.
Драммонд положил трубку, потом набрал номер Дика. Ему ответили, что Гейдж будет позже. Драммонд попросил передать Дику, чтобы тот позвонил ему.
Он снова сел за письменный стол и еще раз, уже спокойно, перечитал статью. Нельзя было не отметить, что статья написана прекрасно, от души, человеком, симпатизирующим Драммонду и с уважением относящимся к гипнозу как к науке. И этим человеком была Карен Биил. А он в ответ позволил себе усомниться в ее профессионализме. Полу стало не по себе.
Зазвонил телефон. После шести гудков должен был включиться автоответчик. Полагая, что это звонит Гейдж, Драммонд подошел к телефону и на пятом гудке снял трубку.
– Доктор Драммонд? – спросил звучный мужской голос.
– Слушаю.
– Доктор Драммонд, меня зовут Теффлер... Эндрю Теффлер. "Теффлер энд Виго", адвокатская контора в Санта-Барбаре. Я только что прочитал о вас статью в "Лос-Анджелес таймс" и хотел бы проконсультироваться по поводу клиента, которого мы представляем в одном деле, связанном с автокатастрофой. Не могли бы мы встретиться с вами на следующей неделе?