– По-моему, ты до чего-то докопался, а? Что же еще произошло? Ты говорил про какие-то два момента...
– А следующий случай совсем из ряда вон. Киган внезапно вышел из своего состояния и попросил меня найти по радио какую-нибудь музыку. Потом он снова заснул. Чувствовалось, что мозг его сильно истощен. После музыки стали передавать новости: транслировали выступление Джека Крейна в Детройте. Кандидат в президенты разразился пространной речью, обвиняя Бёрна во всех грехах. И Киган вдруг впал в неистовство. Моментально вышел из своего сонного состояния, словно в него ткнули ножом, резким движением выключил радио и схватился руками за голову, как будто опасаясь, что она вот-вот лопнет.
– Ну и что ты, братец, об этом думаешь?
– А то, что причиной его вспышки был голос Джека Крейна.
– Крейна? Почему именно Крейна? То есть я хочу сказать, что он, конечно, не идеальный кандидат в президенты, а некоторые, в том числе и я, считают его просто амбициозной скотиной, но...
– Потерпи минутку, Дик... у тебя есть время?
– Давай продолжай. На сегодня я все закончил, собираюсь заехать к Дюку.
– Мне нужно рассказать тебе это, потому что я хочу просить тебя об одной услуге.
– Ну давай, давай. Не упускать же мне три банки холодного пива, они меня уже ждут.
– Хорошо. Как знаешь, я собирался поместить Кигана в мотеле, но из-за его состояния решил поселить у себя в гостевой комнате, что за гаражом. Усадил его в кресло и стал показывать, как пользоваться дистанционным управлением. Включил телевизор, и как ты думаешь, кто появился на экране?
– Джек Крейн.
– Точно. Ты прирожденный детектив, Гейдж.
– Льстец. Ну и что дальше?
– Абсолютно то же самое. Киган просто взорвался. Я спросил его, в чем дело, не знал ли он Крейна раньше?
– Ну и?..
– Он не знает.
– Ты хочешь сказать – не помнит?
– Совершенно верно.
– Да, в этом что-то есть, а? Иначе бы он не взорвался.
– Верно. Ты ухватил самую суть этой сцены. Как бы ни воздействовали на человеческую психику – а в случае с Киганом, я уверен, поработали на славу, – в нашем мозгу есть какое-то ядро, нечто такое, что борется не на жизнь, а на смерть, чтобы сберечь целостность разума. Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Разумеется. Мозг Кигана борется за свою жизнь, выбрасывая наружу какие-то нити, которые, возможно, ведут к разгадке...
– Верно. Сначала реакция на Джека Крейна. Затем – сны. Он видит два сна. Один в доме, объятом пламенем, – это сон о нем самом, а второй сон – о хохочущих людях в саду. И этот второй сон – я в этом уверен – имеет отношение к солдатам в защитной форме, находящимся в джунглях.
– Вьетнам.
– Безусловно. А где прославился Джек Крейн?
– Я понял вас, сэр.
– И еще один интересный момент. Сегодня я провел с Киганом сеанс гипноза. И под гипнозом он отрицает само существование фотографий о Вьетнаме, которыми обвешаны все стены в его квартире. Мы снова сталкиваемся с раздвоением мыслей, раздвоением его ума: одна часть отрицает, что он был солдатом и служил во Вьетнаме, а другая часть пытается ухватиться за Вьетнам, потому что это необходимо для его самосохранения.
– Так о чем же все это говорит, Драм?
– Я хотел бы попросить тебя...
– Еще раз проверить армейские послужные списки Крейна и Кигана и посмотреть, нет ли тут стыковки?
– Боже мой, как же ты догадлив! Но я-то хотел попросить тебя проверить всю предармейскую историю Кигана: где он жил, есть ли у него семья, и в первую очередь – какое он получил образование. Тебе будет не так уж трудно это сделать, поскольку теперь у тебя есть сведения о его службе в армии. А что касается Крейна, обратись за помощью к Карен Биил. В справочном отделе "Таймс" о нем должна быть куча информации.
– Будет сделано. Но только как передать тебе все эти материалы? По почте? А может, по факсу?
Драммонд улыбнулся.
– Не стоит. Карен приедет сюда на уик-энд. Передай с ней.
– Ах, вот как? Ладно, ладно.
– Сугубо деловая встреча, Гейдж. Меня интересуют успехи судебного гипноза в Англии, а поскольку ее отец полицейский, он мог бы помочь нам...
– Это она сама тебе сказала?
– Что именно?
– Что ее отец коп?
– По-моему, она сказала "сотрудник полиции". А почему ты спрашиваешь? Разве это не так?
Гейдж как-то странно захихикал.
– Ее отец, приятель, ни много ни мало сам сэр Эдвард Биил, "главный полицейский" в Англии. Он – начальник Управления уголовной полиции.
– Вот это да!
– Вот так-то, дружок.
Драммонд повесил трубку. Из головы не выходили слова Кигана о человеке "с магическим взглядом", который подобен Богу, о "золотом отце", который вылечил Кигана через телевизор. "Вы похожи на золотого отца. Почему вы не носите золото? Золото все исцеляет. Я хочу вставить себе золотой зуб".
Где-то, видимо, был человек, такой же, как он, Драммонд, гипнотизер. С золотым зубом. И этот "целитель" при помощи высокочувствительной аппаратуры выводил из строя память людей, которые слишком много знали.
Глава 10
Целый день Драммонд был занят приемом больных. Уикэнды, когда скука и одиночество особенно одолевают людей, создавали дополнительную угрозу тем, кто страдал серьезными нервными расстройствами, страхами, неуверенностью в себе, и одиннадцатичасовой сеанс психоанализа помогал им благополучно дожить до понедельника.
Домой Драммонд вернулся в семь часов. Уже темнело. Кигана сегодня он видел мельком за завтраком, потому что во второй половине дня ему так и не удалось попасть домой. Ночь Киган провел относительно спокойно, дурных снов ему не снилось. Психическое состояние его было стабильным.
Драммонд застал Кигана в кухне. Лицо его было чисто выбрито, вид довольно свежий, словно он только что принял душ. Голубая летняя рубашка, хорошо отутюженные кремового цвета брюки. Киган уже заканчивал резать салат, рядом лежали два куска мяса, приготовленные для жарки.
Драммонд, обрадовавшись нормальному состоянию Кигана, широко улыбнулся:
– Эй, эй, это еще что такое?
Киган застенчиво улыбнулся в ответ.
– Осмелился залезть в холодильник и нашел там мясо. Вы так много для меня делаете, не хватало вам еще готовить для меня. Надеюсь, вы не возражаете.
– Возражаю? Да я тебе просто благодарен. Ужасно надоело готовить. А как насчет пива?
– Да, сэр, благодарю вас.
Ужинали они в столовой, находившейся рядом с гостиной. Раздвижные двери были широко распахнуты, приятный прохладный ветерок доносил ночные запахи теплой земли.
– Очень вкусно, – похвалил Драммонд, попробовав мясо. – Ты любишь готовить, Том?
Киган снова нахмурил брови, словно ожидая, что его опять спросят о прошлом.
– По-моему, да.
Уловив его состояние, Драммонд поспешил отвлечь Тома от мыслей о прошлом и вернуть его в настоящее.
– Чем ты сегодня занимался?
– В основном, сидел. Любовался долиной и горами, старался не напрягаться и ни о чем не думать, как вы советовали. Нравится мне это место. Здесь так спокойно и тихо.
– Ты прав. Никаких мыслей не возникало?
– Мыслей много, но воспоминаний никаких.
– Ничего, придут и они. Расскажи мне, о чем ты думал.
– Что-то смутное. Скорее всего, просто ощущения. Ничего конкретного. Трудно описать. Все кажется, будто я в тюрьме, что мне всего две недели и жизнь моя началась с того самого момента, когда я открыл глаза и увидел черную медсестру. И все же я чувствую, где-то в дальних уголках моей памяти есть куча информации, но она для меня недосягаема. Я все пытаюсь поймать мысли, а они убегают от меня. И снова возвращаются, будто поддразнивают.
Драммонд кивнул головой.
– Много лет назад у меня была собака. Она любила, когда я гонялся за ней. Садилась возле меня и как бы приглашала схватить ее. Я протягивал руку, но собака в последний момент отскакивала в сторону. И снова усаживалась, насмешливо поглядывая на меня. Но все-таки я придумал, как ее изловить.