– Может, в другой раз когда… Где вы ее отыскали?
– Я же сказал: дикая. Они где хошь могут объявиться. Мне, например, однажды в бревнах… Дрова заготавливали. Глядим, а в ямке скелет. Я-то внимания не обратил, а приятель, вротех, ушлый, сыпанул на скелет землей – и мерчанка выявилась… Потянули ее и на хор. В расход потом пустили в ту же ямку.
– Эту, – я кивнул на мерчанку, – тоже убьете? Мне стало жаль закутанное в черную ткань существо, так похожее на Милку.
– Хогерт ее для тебя бережет… Мало ли что при ней сболтнешь… Идти мне надо. Ты не очень-то откровенничай с Хогертом. Он малость тронутый. Видно, когда его башкой к асфальту прислонили, сдвинулся. За бабу, дурак, два мешка хлеба отдал!
Вротех, закрыв дверь на засов, ушел вместе с мерчанкой.
Хотелось увидеться с Яковом. Обсудить ситуацию. Я глянул на полку, где несколько минут назад сидела мерчанка, лег на другую. Попытался мысленно подвести итог – хоть как-то обозначить свое нынешнее положение, но в голову лезла всякая чушь вроде: Черный выследил меня и, чтобы поиздеваться, превратил Милку в прозрачное костлявое существо с кроличьими глазами.
Усилием воли мне удалось убедить себя, что Милка жива и здорова, а похожая на нее мерчанка – фантом.
Проснулся я от прикосновения. Передо мной стоял Ники. Известь на его лбу шелушилась, и в трещинах проглядывала стылая темнота, в которой мелькали блестки холодного света.
Он провел меня до кабинета Хогерта. Хозяин комнаты впустил нас и запер дверь на ключ.
– Помогите, – попросил он, взявшись за край стола.
Мы сдвинули тяжелую дубовую махину. Ники отодвинул ногами циновку, ухватился рукой-плетью за скобу. Из подполья дохнуло сухой пылью. Мы опустились вниз. Под ногами добротные доски. Ники откуда-то достал фонарь, включил его и пошел первым по коридору.
– Странно, у вас здесь нет никакой живности. Хоть бы дрянной тараканишка… Или мышь, – сказал я, глядя на хмурившегося Хогерта. Но он как будто и не слышал меня.
– Если ты прислан к нам… Ну, вроде инспектора, – сказал он. – Я должен знать твои возможности.
– На воле, если говорить по-вашему, не знают об этом городе-тюрьме. Не знают, – повторил я.
– Передай еще: если бы присланные сюда не убивали друг друга, через год-другой здесь шагу бы ступить было нельзя.
– Многие в городе говорят о Хозяине. Где он прячется? – спросил я.
– Если ты спрашиваешь, значит, все – выдумка.
– А наказание? Если не махать железякой, обезножеть можешь. Верно? Были такие случаи?
– Были. Но тут связано с электричеством. Железо разрушает какие-то поля, магнитные связи. Мы и дома выбираем с арматурой, бетонные. Так ты расскажи там… Непорядок получается с ребенком. Пусть они хорошенько подумают.
Голос его звучал просительно. Мне хотелось верить в добрые намерения Хогерта. Скорее всего, ему будет трудно настроить своих людей, привыкших убивать, на создание отдельного детского мирка, но само стремление хоть что-то исправить в этом мире, где почти все смирились с безысходностью своей судьбы, достойно уважения. Может, у Хогерта есть сторонники? Хотелось бы побеседовать с ними.
– Мерчанка… Давно она у вас? – спросил я.
– Понравилась?.. Обычно они страшные. Эта форму сохранила. Частенько приглашаю ее в кабинет и любуюсь – в красном свете, разумеется, – фигурой этого существа. Месяц назад ее нашли в сточной яме… Ники! – крикнул Хогерт. – Кто тебя создал? Откуда вы и по чьей воле появляетесь?
Карлик замедлил шаг, обернулся. В свете фонаря его лицо напоминало маску, изготовленную бездарным ваятелем. А может, гениальным. Но не середнячком. Он выкрикнул что-то нечленораздельное. Отвел фонарь от своего лица и пошел дальше.
– Я прикажу содрать с тебя кожу! – крикнул Хогерт и погрозил карлику кулаком.
Ники не отреагировал на угрозу.
– Ты все же передай обо всем. Пусть они подумают о ребенке…
Несомненно, Хогерт видит во мне инспектора, присланного с воли. Ники остановился. Осветил фонарем узкий лаз и первым полез в него. Хогерт хлопнул меня по плечу:
– Когда встретишься с друзьями, не забудь о моей просьбе. Ступай за Ники.
И быстро зашагал назад, в темноту. Звук его шагов был размеренным, словно ноги двигались по асфальту, освещенному солнцем.
Я прополз не более двух метров. Неожиданно сильные руки карлика подхватили меня и поставили на плоский камень, лежащий у стены.
– Иди, – сказал Ники, показав рукой на пролом в стене. – Вернешься – ищи нас здесь. Тут дежурят охранники.
– Хогерт – хороший человек? – спросил я у карлика.
– Он не человек.
Лицо карлика было неподвижным, застывшим.
– А кто же?
– Этого я не знаю. Может, он – куколка, будущий мерц.
Ники ожег меня красным взглядом и полез в темноту подземного хода. Справа от меня трепыхнулась тень охранника.
11
Тролль Пельдоиви все так же лежал на поляне. Метрах в трех от его глаза горел костер. Яков сидел поджав ноги, смотрел на меня из-под узких полей войлочной шляпы и пальцами левой руки ворошил кисточку на кончике хвоста Махишасуры. Демон глубоко вздохнул. Пламя костра заколебалось. Отраженное в глазу тролля, оно казалось сиреневым сполохом в бездонной тьме космоса. Мне подумалось, что прозрачное тело мерчанки и глаза Пельдоиви имеют одну природу.
– Черный – преступник. Причем космического масштаба, – сказал я, присаживаясь к костру.
– Мы знаем все. – Яков улыбнулся. – И не вешай носа.
Он достал из-за пазухи небольшой зеленоватый диск и бросил его мне.
– Для страховки, – сказал он. – Зажми эту пуговицу в кулак, если захочешь появиться в нашем мире без помощи бабы Ани… А теперь полезай на спину Махишасуры. Он доставит тебя на Ладонь.