Крупные воротилы — я имею в виду издателей газет — бесятся от злости: мое поведение означает, что я не считаю их такими уж всемогущими и могу без них обойтись. Один из них, редактор известного иллюстрированного журнала, так разозлился, что напечатал мой портрет в изуродованном виде: взял хорошую фотографию и нарочно ее испортил — дорисовал круги под глазами и т. п. Я получилась такая старая и страшная, что знакомые не могли понять, что со мной стряслось. К счастью, появилось много других фотографий, хороших, и они перевесили. Были и хорошие статьи. Вообще, рецензии были почти все отличные, и книга продается даже лучше, чем обычно после Гонкуровской премии. Я получаю кучу писем. Это очень приятно, потому что давно забытые люди вдруг на несколько минут воскресают, чтобы меня поздравить. Друзья детства, однокашники, мои бывшие ученики из тех времен, когда я еще была начинающим преподавателем. Спасибо, что прислал такую милую статью Дженет. Мне интересно, как американская пресса реагирует на мою книгу. Кнопф пишет мне гневные письма, потому что я обещала роман другому издателю. Но где они были до премии? Очень бы хотелось узнать твое мнение. Все расхваливают “историю любви с американцем”. Но на самом деле это вовсе не наша с тобой история, такое было бы невозможно, я просто попыталась кое-что из нее взять и описать настоящую любовь между мужчиной, немного похожим на тебя, и женщиной, немного похожей на меня. Я старалась вызвать к ним симпатию, и большинство читателей считает, что в этом я преуспела. Но так хотелось бы узнать твои впечатления!
Ладно, меня ждет важная работа — отобрать фрагменты “Золотой руки” для мартовского номера, поэтому прощаюсь. Напиши поскорее, даже если собираешься на охоту за призраками в какие-нибудь фантастические края.
Ты для меня никогда не станешь призраком.
Твоя Симона
В 1955 г. в Голливуде по роману “Человек с золотой рукой” выходит фильм, собравший около миллиона долларов, но Олгрену не причитается из них ни гроша. Он зарабатывает на жизнь игрой в покер, и ему едва хватает, чтобы платить за жилье. В дом на озере он вернуться не может, так как единственным основанием для развода, на который Аманда не согласна, может служить его уход из семьи. Два года он скитается между Чикаго, Нью-Йорком и Флоридой, пока не получает наконец долгожданный развод. Это не освобождает его, однако, от необходимости содержать Аманду, хотя денежные дела его по-прежнему плохи. Он заканчивает новый роман, но издатель неожиданно отказывается его публиковать и требует вернуть аванс — восемь тысяч долларов.
В Америке тем временем выходит перевод “Мандаринов”, и Олгрен отзывается о них в печати довольно резко, а потом просит прощения в письмах, ссылаясь на то, что журналисты исказили его слова. Он безуспешно хлопочет о заграничном паспорте, но получает его только в 1959 г.
279.
[Сентябрь 1959]
Очень дорогой, ничуть не изменившийся ты! Почему я пишу в Гэри? Я думала, домик на озере, сад с комарами и лагуна больше тебе не принадлежат. Да, конечно, обязательно приезжай весной в Париж подновить свои запасы магии! Не знаю, далеко ли мы заберемся в наших странствиях, но мой спутник жизни никак нам не помешает, поскольку я как раз подвела под этим черту. Почувствовала потребность опять стать свободной и стала. Так что можешь остановиться у меня, в твоем распоряжении будет отдельная маленькая комната. Ладно, разберемся на месте. Главное, приезжай. Сколько всяких историй, правдивых и не очень, я расскажу тебе, а ты мне! Приезжай, милый. И вовсе не нужно много денег, если ты будешь жить у меня, путешествовать на моей машине (страшно?) и есть мою стряпню (это уж точно страшно, я знаю). Приезжай, и мы чудесно, по-стариковски, поживем вместе. Жду.
Твоя Симона.
Сартр, Бост и вообще все требуют, чтобы ты появился до того, как облачишься в саван.
Весной 1960 г. Олгрен приезжает в Париж. Живет у Симоны де Бовуар, на улице Шельшер. Потом они отправляются вместе путешествовать по Европе. В августе Симона де Бовуар уезжает с Сартром в Бразилию. Олгрен остается во Франции до сентября. Это их последняя встреча.
283.
28 октября [1960]
Кубинский “Отель Насьональ”,