«Любовь? Любовь или похоть?» — спросил Прабхупада, остановившись на секунду.
«Он утверждает, что существует неразрывная связь между плотью и любовью, — сказал Сатсварупа. — И мы не сможем этого опровергнуть, — так он сказал мне. Я спорил с ним, но он не уступал. Он продолжал настаивать, что для выражения любви существует плоть».
«Тогда как он стал доктором наук в области вайшнавской философии? — вполне серьезно спросил Прабхупада. — В «Чайтанья-чаритамрите» приводится подробное объяснение этого момента. Там объясняется, в чем разница между любовью и похотью».
«Я сказал ему, что если вы посмотрите на преданных, вы увидите, насколько трепетно и тепло они относятся друг к другу, но эти чувства замешаны не на плоти. Нам для это не требуется…»
«Это вожделение, — сказал Прабхупада. — Сахаджийа. Похоть сходит за любовь… Махапрабху говорил, что асат ека стри-санги. Стри-санги, те, кто привязан к общению с женщиной, считаются асат».
«Да, — согласился Сатсварупа и добавил: — В основном он хорошо отозвался о книге. Он назвал наше Движение очень важным. Но это возражение осталось при нем».
* 10 *
Позавтракав, Шрила Прабхупада проспал до полудня. Его щека сильно распухла, а зубная боль все не проходила. И несмотря на это, он отказался показаться стоматологу. Пусть лучше сам выпадет, потому что дантист сразу же захочет вырвать и все остальные зубы. Он ограничился жеванием гвоздики, чтобы хоть каким-то образом уменьшить боль, мучившую его. Я воспринял это как еще одно проявление его непривязан-ности к телу. Обыкновенный человек страшно страдал бы от боли, мучившей его, постоянно жалуясь на нее. Но Прабхупада спокойно сидит и терпит, не подавая никаких признаков обеспокоенности.
щадью около тысячи квадратных футов. Участок, выбранный ими, расположен в очень удачном месте, в пригороде Окленда. Работу они планируют начать на Джанмаштами.
Что касается проповеднической работы, они начали проповедь полинезийцам. Он приложил к письму проспект на английском, самоанском и тонганском языках. Сверстан он был отменно. Из текста следовало, что местная община преданных приглашает всех желающих принять участие в следующих мероприятиях: «Пение имен Бога», «Танцы», «Бесплатный вегетарианский пир». На обратной стороне была напечатана ма-ха-мантра. Тушта Кришна написал, что они уже привлекли некоторое количество местных жителей, но в основном они все относятся с недоверием к белым. Дает о себе знать многолетняя эксплуатация аборигенов выходцами с Запада.
Он также написал о недавно начавшихся в новозеландском парламенте дебатах по вопросу об абортах. Он получил положительные отклики на свое письмо от премьер-министра страны, а также министра здравоохранения. «Я надеюсь, — написал он, — что они начнут искать выход из создавшегося положения и попытаются решить проблемы, обратившись к причинам, их порождающим».
Прабхупада внес некоторые коррективы в план храма и попросил его придерживаться архитектурного стиля, реализованного нашими преданными во Вриндаване. Он рекомендовал установить Божества Гуру-Гауранга на центральном алтаре, Господа Нрисимхадеву справа от них, а Господа Джаганнатху, Баладеву и Субхадру с левой стороны. Установив Божества Джаганнатхи, они могут начать ежегодно проводить в городе фестиваль Ратха-ятры.
В целом Шрила Прабхупада был доволен Тушта Кришной, но он не преминул предупредить его по поводу инцидента со взрывом: «Я очень тебя прошу, чтобы ты побеспокоился о том, чтобы преданные больше не занимались всеми этими бомба-лилами».
Прабхупада попросил его прислать всю переписку, которая состоялась у Тушты с правительственными чиновниками. В конце он добавил несколько слов о проповеди местным жителям: «Пусть повторяют Харе Кришна мантру. Ничего больше им делать не нужно. Пусть поют, танцуют и кушают прасад. Не нужно обучать их философии. По крайней мере в начале. В
Америке ситуация схожая. Черные и белые не любят друг друга, но в наших храмах они все делают вместе. Все это возможно в нашем Движении. Каждый может присоединиться». Он также предложил внести изменение в буклет: «Нужно исправить одну строку в твоем буклете. Следует читать так: «Пение имен Кришны (Бога)».
Из Дели пришло тревожное письмо. Автором был Теджийа прабху. В настоящее время он живет вне храма, в доме одного преданного, и фактически сложил с себя полномочия президента храма. Он объяснил, что был вынужден пойти на это, столкнувшись с жестким противодействием со стороны старшего пуджари Омкары даса при практически полном отсутствии поддержки со стороны Джи-Би-Си Гопала Кришны прабху. Это обстоятельство послужило причиной окончательного разрыва его отношений с остальными преданными, живущими в храме, в результате чего он был вынужден оставить свой пост. Как следствие произошедшего, Теджийа предположил, что Гопал Кришна примет на себя обязанности президента храма, пока не будет назначен новый президент.
Сам он предложил несколько проектов, которыми он мог бы заняться в ближайшее время. Прежде всего он хотел бы сосредоточиться на распространении полных комплектов книг влиятельным горожанам. В качестве постскриптума он добавил, что недавно продал полный комплект «Шримад-Бхагаватам» Нагендра Сингху, председателю Международного судебного комитета, который некоторое время назад выполнял обязанности секретаря президента Индии.
Теджийа признался, что причиной его проблем он видит трудности, возникающие у него во взаимоотношениях с преданными. Но Шрила Прабхупада решил воздержаться от комментариев на эту тему. Вместо этого он постарался настроить его на оптимистический лад: «Если Гопал Кришна не будет против, то я буду только рад тому, что ты займешься проповедью. Если Гопал Кришна готов выполнять обязанности президента делийского храма, тогда, я думаю, тебе стоит сосредоточиться на проповеди правительственным чиновникам. Я очень рад тому, что тебе удается распространять мои книги на таком высоком уровне. Это настоящая проповедь. Если все правительственные служащие купят хотя бы по одной книге, тогда можно будет сказать, что ты выполнил неоценимое служение».
Он также добавил в качестве постскриптума, что было бы хорошо, если бы он смог устроить встречу Прабхупады с влиятельными политиками и членами аппарата правительства, когда он вернется в Индию. Он подчеркнул, что Нью-Дели является важнейшим местом для проповеди высокопоставленным людям.
Сурабха дас, наш главный индийский архитектор, также прислал Шриле Прабхупаде план его резиденции в Майяпуре. Их переписка была слишком оживленной, вследствие чего возникла неразбериха. В этом письме он подробно рассказал о том, что запланировано его командой и попросил Шрилу Прабхупаду дать окончательный ответ. Он наметил строительство двух резиденций. Главная будет расположена в центре запланированного города, а временная, кутир, у западных ворот, на берегу маленького озера.
В соответствии с генеральным планом основная резиденция Прабхупады будет располагаться на крыше одного из зданий гурукулы, неподалеку от здания основного храма. Таким образом он будет изолирован от шума.
Что же касалось кутира, он предложил построить его более просторным, чем та резиденция, которую он спроектировал для Шрилы Прабхупады прежде. Он увеличил площадь балкона, что, несомненно, сделает помещение более светлым. Он уверил Прабхупаду, что располагаться оно будет вдали от шумных улиц городка, поэтому ничто не будет мешать ему, его гостям и слугам, для которых также выделены небольшие площади в этом же здании.
Прабхупада одобрил этот план, хотя и выразил некоторые сомнения в отношении целесообразности размещения его личной резиденции на крыше гурукулы. Что же касалось кутира, то идея ему понравилась. Он будет расположен на берегу Ганги, что позволит ему каждый день принимать омовение в реке. Единственная его просьба касалась кухни. Он хотел бы, чтобы она была расположена как можно дальше от его рабочих помещений, так же, как это реализовано в его вриндаван-ской квартире.
После того как Шрила Прабхупада пробудился от своего полуденного сна, Пушта Кришна Махарадж и я сидели с ним в комнате, пока он ожидал прихода гостей. Он был расслаблен и улыбался, когда говорил о современной цивилизации как о «гонках собак на четырех ногах, а так называемых людей на четырех колесах». Он был предельно откровенным, обрисовывая современную цивилизацию без прикрас. Однако он прекрасно понимал, что если бы кто-нибудь из его гостей услышал из его уст такие жесткие слова, им вряд ли бы это понравилось. Он усмехнулся: «Если мы будем говорить об этом с ними, тогда мне не сносить головы». Засмеявшись вместе с нами, он продолжал: «Поэтому я не говорю обо всем этом на публике. Но эту жизнь иначе никак не назовешь. Это собачья жизнь. Никакого смысла. На самом деле нет никакого смысла. Мы не можем признать за этой цивилизацией никаких заслуг. Все, что они делают, так это разъезжают в машинах. Словно собаки, но на четырех колесах».