Ему это не нужно. Смысл понятен, и нескрываемая печаль в его голосе говорит, что это прощальный подарок. У нас нет будущего. Это последние минуты, проведенные в том маленьком мирке, который мы создали.
Я отпущу его, как и должно быть.
Украденный момент.
Одна из глав книги.
Все мое тело болит от тяжести эмоций, нависших над нами. Напряжение так высоко, что я могу задохнуться.
Через лобовое стекло я вижу свой дом. Он маячит в отдалении, но проходят секунды, и пространство, отделяющее машину от дома, сокращается, мы вернулись к тому, где были два дня назад. Он паркует «Рендж Ровер» перед моим домом.
Два дня.
Целая жизнь.
Между все нами изменилось, но все остается прежним.
Это он. Это конец. Я хочу просить и умолять. Сказать ему никогда не покидать меня. Просить, чтобы рискнул всем ради меня. Сказать, что я влюбилась в него. Что он — это все, о чем я когда-либо надеялась и мечтала. Вместо этого одинокая слеза стекает по моей щеке…
Говорю «до свидания», боясь того, что мои ноги могут подкоситься, и я бессильно рухну, но вместо этого я расправляю плечи и высоко держу голову. Будет много времени, чтобы принять все это, разваливаясь на куски. Но сейчас я не позволю ему увидеть, как сильно мне больно. Знаю, что ему тоже больно, но, к сожалению, время играет против нас.
Позже ночью я лежу в постели со своим подарком в руке. Мне нужно открыть его, но разве я смею? Как только я это сделаю, все официально закончится. Собрав все силы, я разворачиваю бумагу. Внутри коробки записка.
«Ева, я хочу, чтобы ты это носила. Он будет ловить твои кошмары и поможет с ними справляться.
Престон»
Это крошечное золотое ожерелье с подвеской «Ловец снов», и это все, что у меня осталось. Я распадаюсь на части тут же, в постели. Спустя некоторое время слышу стук в дверь, но не отвечаю.
— Ева?
Тишина.
— Милая?
Сидни просовывает голову в приоткрытую дверь. Я не удосуживаюсь ответить или даже изобразить приветственный жест, кутаясь под тяжелым одеялом.
— Ты в порядке?
Не получив ответа, дверь скрипит, и я вижу ее ноги около прикроватного столика. Кровать провисает, когда она садится на краю.
— Ты меня пугаешь. Ты не выходишь из комнаты с тех самых пор, как вернулась из поездки. Не хочешь поговорить об этом?
Я отодвигаю одеяло и смотрю в ее карие глаза.
— Нечего рассказывать, — говорю я себе под нос, надеясь, что она поймет намек… что я не хочу говорить.
Иногда самые удивительные моменты — это те, о которых мы не можем говорить. И так было каждый раз, когда Престон был рядом. Наша близость зажгла во мне огонь. Как я могу рассказать ей про это? Я хочу сохранить все в памяти для себя, не хочу ни с кем делиться.
— Я не смогу помочь тебе, если не буду знать, что случилось.
— Ничего не случилось, Сид. Все было удивительно. Все было прекрасно. Это были лучшие два дня в моей жизни. Но все закончилось. Это все, что могло быть, — два дня. Два гребаных дня — это все, что я получаю.
Гнев и печаль пропитывает каждое мое слово.
— Хочешь знать, как я? Я запуталась.
— Ты не запуталась.
— Уверяю тебя, так и есть, — ее взгляд встречается с моими, и воздух в комнате становится напряженным. Я изображаю фальшивую улыбку, глядя ей в глаза.
— На тебя это не похоже. Конечно, последние пару месяцев для тебя были тяжелыми, но ты самый сильный человек, которого я знаю. Даже после того как Ричард оставил нас, тебе удалось заполучить одного из крупнейших клиентов для фирмы. Это не случайность. Если ты смогла проделать подобную работу, ты сможешь пережить этот разрыв.
— Это даже не разрыв. — дуюсь я.
— А что же?
— Как мы можем назвать это расставанием, когда он даже не был моим. Разве было что разрывать?
— Хорошо, ты просто дала волю эмоциям. После всего, что ты пережила, ты пройдешь и через это.
— Знаю, что ты права. Мне просто интересно, сколько может вытерпеть человек. Вот, к примеру, моя мама. Что стало для нее последней каплей?
— Ты когда-нибудь думала о том, чтобы спросить ее?
Я прищуриваю глаза, глядя на Сидни.
— Каждый день. Каждый раз, когда я прихожу к ней, я пытаюсь задавать ей вопросы, но она слишком больна, чтобы что-то ответить. Честно говоря, я даже думаю, что она не понимает, что ее поведение ненормально.
— Может, ей нужен психотерапевт. Есть кто-нибудь на примете? — шутит она, и я посылаю ей убийственный взгляд. — Слишком рано?
И я строю ей рожицу.
— Да. Думаю, что так.