Мне так жаль, Лора. Моим намерением никогда не было причинить вам вред. Я не хочу причинять тебе боль. Не хочу, чтобы тебе было стыдно за то, что я сделал. Иногда я думаю, что все пройдет. Что я пройду через это, и ты будешь смотреть на меня, как на мужчину, которым можно гордиться. Но теперь я знаю, я подвел тебя уже много раз. Я подвел нашу семью. Это единственный выход, единственный способ, которым я могу остановить боль, причиненную тебе. Ты была права. Все, что ты говорила, оказалось правдой. Я подвел не только тебя, но и Еву. О чем я искренне сожалею. Надеюсь, ты найдешь счастье, которое ищешь. Это единственный способ. Я не могу смириться с разочарованием, которое вижу в твоих глазах.
Пожалуйста, не печалься, я не достоин твоих слез.
Пожалуйста, прости меня за то, что я сделал.
Это единственный способ, так будет лучше.
Скажи Еве, что папа всегда будет защищать ее. Скажи ей, что я люблю ее.
Руки трясутся. Слезы текут, переходят в рыдания. Меня сотрясает дрожь. Я подаюсь вперед, теряя силы. Что это? Что это, черт подери, такое? Я понятия не имею, что происходит, но не могу двигаться. Я не могу думать. Мир закрывается. Стены приближаются. Такое ощущение, что я тону. Ледяная жидкость наполняет мои вены, когда я понимаю, что вся моя жизнь — ложь. Все, что я знаю, неправда. Ничто не имеет смысла.
Время останавливается. Все теряет свой смысл. Лежа на полу, я думаю, что ничего нет, кроме предательства. Так секунды превращаются в минуты, затем в часы, я понимаю, что все еще нахожусь на том же месте.
Все теряет смысл, но, на самом деле, все открывается с новой стороны. Каждый расплывчатый ответ. Каждый шаг, который был направлен на то, чтобы уйти от объяснений. Но нельзя избегать этого дальше. Мне нужно знать все, и мама ответит мне. Я имею на это право. Я заслуживаю знать.
Гнев питает мое тело, я покидаю квартиру Ричарда и направляюсь к ней. В коридоре тихо. Без сомнения, она свернулась клубочком в своей кровати, спрятавшись от мира. Как прекрасно, должно быть, вечно уходить от реальности вашей жизни.
— Мама?
Она не отвечает, и я делаю шаг в комнату.
— Мама. Я хочу поговорить с тобой.
— Мне не очень хорошо. Мы можем поговорить после того, как я немного отдохну?
— Нет! Ты поговоришь со мной сейчас!
Она приподнимает голову с подушки.
— В чем дело?
Она кажется более настороженной, чем обычно, но, когда в ее поле зрения попадает принесенная мной бумага, выражение ее лица меняется, она уходит в себя.
— У меня закружилась голова. Мы можем поговорить об этом позже?
— Нет, мама. Я заслуживаю ответа. Как ты могла не сказать мне? Как ты могла скрывать это от меня? Как мог Ричард?
— Мне пришлось. Нам пришлось, — ее голос еле слышен, она сломлена.
— Я… я не понимаю.
— Даже не знаю, с чего начать. Не уверена, что у мне хватит сил рассказать об этом.
— Пожалуйста, мама, — умоляю я, и она, наконец, смягчается.
— Мы были так молоды. Мы прожили хорошую жизнь. Твой отец был хорошим человеком. Это была моя вина. Все это моя вина.
Она начинает безудержно рыдать, и я не знаю, как ей помочь. Кажется, ее слезы прорвали плотину, и она не может остановить их.
— Я... я не понимаю.
— Я сказала вещи. Плохие вещи, — шепчет она.
— Мама, пожалуйста. Думаю, ты должна рассказать мне всю историю. Что случилось? И больше не говори, что ты больна, не надо прятаться. Никакой лжи.
— Я сказала ему, что он неудачник. Что он недостаточно хорош для нас. Что если он не может… не может обеспечить нам лучшее, то нам будет лучше без него.
— Но разве в этом твоя вина? — мама опускает голову вниз. — Что ты еще сказала, мама?
— Я-я.… Не заставляй меня говорить это.
— Пожалуйста.
— Я сказала ему… пропади ты пропадом. Но я не это имела в виду. О, Боже… Боже. Это полностью моя вина. Все это только моя вина.
Я забираюсь к ней в кровать, обнимаю ее. Слезы пропитывают блузку. Они, не переставая, катятся из моих глаз. Я плачу и плачу, пока поток слез не останавливается. В конце концов, перестаю рыдать и обращаюсь к ней.
— Но почему? Почему ты лгала мне?
— Я не могла.
— Ты должна была, мама. Впервые с тех пор, как умер папа, расскажи мне. Мне нужно знать все. Расскажи мне все.
Я жду, вытирая ее слезы, пока она поднимет на меня глаза. В них так много грусти, и столько раскаяния.
— Когда мы нашли тебя…
— Мы?
— Да, пришел Ричард, чтобы обсудить с твоим отцом финансовые вопросы. Как ты уже поняла, мы были банкротами. Твой отец всегда был фантазером. Он придумывал одну за другой всевозможные схемы, как разбогатеть, каждая новая более рискованная, чем предыдущая. А ведь чем больше риск…