— Ева?
Но рыдания не прекращаются. Они только усиливаются при звуке голоса на другом конце телефона.
— Ш-ш-ш. Пожалуйста, не плачь. Тебе больно?
Говорить еще не могу, могу только издавать бесконечные всхлипы.
— Пожалуйста, — он делает паузу, и его дыхание возвращает меня к реальности. — Где ты?
— Не знаю, где я, — наконец, отвечаю я, мой голос хриплый от напряжения.
— Ты дома?
— Нет.
— Где?
— На улице.
— Ладно, уже лучше. Назови место. На какой улице ты находишься?
— Я не знаю.
— Можешь осмотреться? Что-нибудь видишь?
— Тридцать седьмая.
— Ладно, ты знаешь улицу?
— Лексингтон. Мне пора идти.
— Пожалуйста, оставайся там… — без лишних слов я сбрасываю вызов.
Я сломлена, боюсь, что отключусь из-за сумасшедшего ритма сердца. Сползаю вниз на землю, рядом с крыльцом здания, и выплескиваю все наружу. Чувствую боль, когда моя маленькая рука касается ледяного тротуара. Струйка пота пробегает вниз по моей спине. Где-то рядом, сквозь туман, я слышу свое имя.
Он здесь, его взгляд обжигает.
— Что ты здесь делаешь? — бормочу я, опустошённая и измотанная.
— Мне нужно было убедиться, что ты в порядке.
— Так ты нашел меня?
— Конечно, я нашел тебя.
— Ты здесь как мой врач или как друг?
— Как бы ты хотела?
— Все. Мне нужно, чтобы был и тем, и другим.
— Тогда так и будет, — плечи трясутся от рыдания. — Я буду всем, кто тебе нужен.
— Пожалуйста, обними меня, — умоляю я.
Он кивает и садится на ступеньки рядом со мной.
— Не отпускай меня.
— Никогда.
Он тянет меня ближе в свои объятия, укачивает как ребенка. Мое тело дрожит от очередной волны рыданий, я не в силах остановиться.
— Что случилось? Что происходит?
— Я... я не могу. Слишком много всего.
Престон поворачивает мой подбородок, наши взгляды встречаются.
— Пожалуйста.
— Это не случайность.
— О какой не случайности речь? Я не понимаю.
— Мой папа… не случайно.
И я утыкаюсь носом в ладони, положив голову ему на колени. Он выводит круги на моей спине, это успокаивает. Его руки успокаивают.
— Дыши. Вдох. Один, два, три. Выдох. Один, два, три.
Недостаток воздуха уже не так очевиден. Престон чувствует это, он ждет, продолжая гладить меня по спине, пока я не успокаиваюсь.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что это не случайность?
— Я… я нашла письмо. Он сделал это.
— Что сделал? Что он сделал?
— Он покончил с собой, — отвечаю я. — Он потерял все и покончил жизнь самоубийством. Он оставил нас добровольно, сделал это специально, даже несмотря на меня, — кричу я. — Почему даже такого аргумента, как я, ему было недостаточно?
Престон обнимает меня. Он держит мое дрожащее тело, пока я не перестаю плакать, пока не прекращаются последние всхлипы, и я не замираю.
— Пожалуйста, не покидай меня, — шепчу я.
— Ш-ш-ш. Тс-с. Я здесь.
— Пожалуйста, не оставляй меня, — снова шепчу я.
На этот раз я поднимаю голову, чтобы встретиться с его взглядом. Я уже сказала гораздо больше, чем можно сказать, и он понимает каждое слово.
— Никогда, — он встает и поднимает меня на ноги, принимая мой вес на себя.
— Куда мы идем?
— Я провожу тебя домой.
Медленно, чеканя шаг, Престон ведет меня вниз по Лексингтон, пока мы не добираемся до Тридцать пятой. Я ожидала, что он пойдет дальше, оставив меня у моего дома, но мы оказываемся в соседнем квартале возле его особняка, и он ищет ключи.
— Я думала…
— Не хочу оставлять тебя. Мне нужно убедиться, что ты в порядке. Поэтому я привел тебя к себе.
— Спасибо, Престон.
Вместе мы входим в его квартиру. Он снимает свое пальто и вешает на входную дверь, потом мы идем к гостиной.
— Скажи мне, что случилось?
— Это трудно объяснить, чтобы ты мог понять.
Он кивает, берет мою руку в свою, добавляя мне уверенности этим маленьким жестом.
— Я была в квартире Ричарда, пыталась разобрать его гардероб и нашла коробку. Внутри были личные вещи. Бумаги, подтверждающие мамины права на фирму, дарственную на квартиру, которую купила для нас компания. Еще была книга. Книга Джейн Остин. Я полистала ее, и оттуда вылетело письмо.
Слова иссякли, мне нечего добавить.
Вдох — выдох. Вдох — выдох.
— Я понял, о чем ты.
— Он писал, что ему жаль, писал, что моя мама была права насчет него, — я делаю глубокий вдох. — Мама сказала ему, что нам будет лучше без него. Он потерял все, а она сказала ему такое.