— Попробуй остановить меня. Я люблю тебя, только тебя, навсегда…
Губы Престона находят мои, его мягкий язык проникает в мой рот. Сначала он нежный, любящий. Но проходят секунды, и поцелуй становится безумным.
Мы безрассудные.
Страстные.
Руками непроизвольно обнимаю его шею, испытывая отчаянную необходимость продолжать поцелуй.
Знаю, что это неправильно. Знаю, мне нужно уйти, но позволяю себе принять все происходящее. Я разрешаю себе поверить в эту сказку, представить, что мы можем быть счастливы вместе.
Престон улыбается, притягивая меня к себе.
— Я люблю тебя.
Легкие движения его пальцев оставляют следы на моей щеке. Я запускаю свои пальцы в его растрепанные волосы.
Поцелуи.
Мы движемся синхронно, будто мы — единое целое.
Оставляю попытки сопротивления или какие-либо аргументы. Вместо этого я цепляюсь за него. Престон обнимает меня, притягивая в свои объятия.
Нежные пальцы поднимают мой подбородок. Наши тела близко, губы почти соприкасаются.
Его дыхание ласкает мои губы.
— Ты меня любишь? — спрашивает он, тяжело дыша.
— Да. Я влюблена в тебя. Это ты… всегда был ты.
Он для меня — всё. Мой воздух, моя душа.
Отступаю назад и начинаю расстегивать его рубашку. Каждую маленькую пуговку, одну за другой. Затем опускаю руки вниз, к поясу штанов. Одежда падает на пол. Звук эхом разлетается по комнате, и я жду, чтобы теперь он начал раздевать меня.
Его руки находят подол моего платья, тянут вверх, и когда появляются мои трусики, Престон отодвигает их в сторону и проводит пальцами по моей киске. Поддразнивает. Но продолжения не следует. Вместо этого, он медленно тянет вверх мое платье, рассматривая мое почти обнаженное тело.
Голубые глаза оценивают меня. Они расширяются, в них вспыхивает голод.
Престон стонет, тянет меня ближе. Мы так близко, что я чувствую биение его сердца.
— Ты нужна мне.
Грубые руки расстегивают мой лифчик.
— Прошла целая вечность с тех пор, как я чувствовал тебя, как был похоронен внутри тебя.
Мои трусики падают следом, оставляя меня полностью обнаженной. Проявляя отчаянное усилие, Престон что-то бормочет и касается меня ртом.
Требуя меня.
Владея мной.
Я с такой же страстью отвечаю на его поцелуй.
Доведенная до крайности и нуждающаяся в большем. Еще одно последнее движение языка и наши тела разъединяются. Как невесомое перышко, Престон поднимает меня, обнимая, пока мы не добираемся до его комнаты.
Он накрывает свое тело с моим, позволяя мне вести. Позволяя мне контролировать. Облизываю языком контур его губ, целую, покусываю и спускаюсь ниже. Стон протеста срывается с его уст, но я просто улыбаюсь и прокладываю дорожку поцелуев вниз по шее, по торсу и животу. С каждым пройденным дюймом дыхание Престона все чаще сбивается с ритма. Каждый глоток кислорода становится все труднее принять. Когда я дохожу до нужного мне места, нахожу его жестким и готовым. Мой язык выписывает круги, вызывая череду проклятий и стонов.
— К черту все, — отстраняется Престон, и я смотрю на него полуприкрытыми глазами. — Мне нужно быть внутри тебя.
Ползу вверх, прижимаясь к его груди, а затем медленно опускаюсь, соединяясь с ним. Меня пронизывает невероятная сила, когда я полностью его принимаю, мои бедра начинают кружить, а потом я двигаюсь вверх и вниз.
Никогда не чувствовала себя так хорошо.
Перевернув меня на спину, Престон продолжает движение. Впиваюсь ногтями в его плечи и подстраиваюсь под его толчки, но он не замедляется, а снова и снова двигает бедрами в быстром ритме. Сильные руки ловят меня за подбородок.
— Посмотри на меня.
Мы оба близки к освобождению. Я задыхаюсь.
Дыхание сбивается. Наши движения становятся безумными. Объятия. Толчки. Тяжелое дыхание.
Хватаю воздух ртом.
Он любит меня, как отчаявшийся человек. Как оголодавший. Как человек, пытающийся завладеть мной. Как человек, нуждающийся во мне. Мое тело сотрясает дрожь, и Престон выходит из меня.
— Я.
Толчок.
— Чертовски люблю тебя.
Толчок.
— Ты моя.
И толкается еще глубже.
— Ты понимаешь? Меня не волнуют последствия, ты моя.
Здесь и сейчас я полностью принадлежу ему. Мое невесомое тело пульсирует, в то время как и он достигает своего собственного апогея.