Сегодня подобные предпочтения часто подвергаются критике, особенно во Франции, как проявление непрофессионального «колониального» вкуса. Но на фоне жёсткого пропагандистского академизма, поддерживаемого оккупировавшей Францию Германией, ар брют, конечно, воспринимался течением прогрессивным и антифашистским.
В России Кордье руководился этой же логикой — изумляясь помпезной анахроничности[11], он ищет художников-антиакадемистов с уклоном в этнографию, сюрреализм, метафизику. Окажись он на пару лет позже в мастерской Дмитрия Плавинского, он бы нашёл то, что искал. Но Волконский приводит Кордье к авангардистам, «заточенным» на современность, американскую культуру, додекафонию Шёнберга, кибернетику — и тот находит там Слепяна. Во второй визит, во время Фестиваля молодёжи летом 1957 года Слепян передает ему свои холсты в рулоне.
Работы, которые увёз Кордье, были, по всей вероятности, те cамые, что Слепян показал за пару месяцев до фестиваля на выставке в МГУ на Ленинских горах, только что отстроенном, где велась подготовка к встрече иностранных гостей и были организованы секции живописи, поэзии, танцев и т.п. Владимир Слепян принимает участие в первой выставке секции живописи в помещении физфака.
Мастер-класс Харри Колмена. Москва, Фестиваль молодежи. Июль 1957. Фото Лолы Лийват.
Слепян появился перед самым открытием, занял целую стену и весь огонь отвлёк на себя [...] Высокий худой красавец с горящим взором. Картины были довольно большие, яркие, маслом — довольно представительно на фоне нашей и студийской графики с акварельками.
В общем, они были скорее надуманные, с интересными названиями — «Двадцать минут под водой» (в честь фильма Кусто, но без рыбок и кораллов), «Интеграл Лебега», «Ковёр Серпинского» — автор только что бросил мехмат. Какая затравка для шумной дискуссии! На обсуждение выставки я привела маму [...] Один товарищ принёс собственную картинку. — «Вот, — сказал он, — я вчера посмотрел эти картины [Слепяна] и вечером решил сделать что-нибудь в этом роде. Конечно, это не так ярко, но если бы у меня были настоящие краски и холст, получилось бы не хуже...» (два главных аргумента — «так каждый нарисует» и «никто этого у себя не повесит»). Мама выступила. «У абстрактного искусства, — сказала она, — есть свои законы и своя логика, понятий цвета и композиции никто для него не отменял, и если молодой человек думает, что достаточно наляпать свою пятерню — значит создать произведение искусства, он заблуждается, и никакие профессиональные краски ему не помогут. А картины Владимира Слепяна, с точки зрения художника — замечательные». Публика была в восторге[12].
По словам Н. Доброхотовой-Майковой, Слепян появился в секции ещё лишь один раз, с невестой, полькой Басей (Касей?)[13]. В апреле 1958 года он уезжает в Польшу, проводит там около года, а в 1959 году оказывается в Париже.
Работы, которые остались в Москве после отъезда Слепяна, были сделаны уже после лета 1957 года. На фестивале, вероятно, произошло знакомство Слепяна вживую с техникой абстрактного экспрессионизма — её продемонстрировал английский художник Харри Колман в открытой мастерской в одном из павильонов[14], построенных для выставки современного искусства из тридцати стран в парке Горького. Во всяком случае, работы, оставшиеся в Москве, как, например, «Наука» из Третьяковской галереи, сильно отличаются от тех, что видны на фотографии, лёгкостью, изяществом, гармоничной цветовой гаммой.
Владимир Слепян. Абстрактная композиция («Наука»). Холст, масло. 110*100,5 см. 1958. Государственная Третьяковская галерея.
Слепян в московский период демонстрирует приёмы лирической абстракции, которая тоже присутствовала на выставке в парке Горького. Но, думается, абстрактный экспрессионизм с движением художника вокруг холста, дриппингом, разливанием краски по поверхности, занимал воображение художника больше всего.
11
Un amateur d’art en U.R.S.S. Daniel Cordier, Georges Bernier // CEiclass="underline" revue d’art mensuelle. N 36.1957. P. 52-59.
12
Доброхотова-Майкова Н. Воспоминания о художнике Владимире Пятницком — см.: openstreet.narod.ru/vospom.html. Наталья Александровна, автор цитируемых воспоминаний, написала в частном письме ко мне, что выставленные в МГУ картины очень похожи на те, что видны на фотографии, где Слепян стоит перед своими работами — см. с. 21. наст. изд.
13
Для выезда из СССР Слепян заключил фиктивный брак с полькой, которая планировала вернуться на родину согласно межправительственному соглашению, которое СССР и Польша заключили 25 марта 1957 г. Приём заявлений от желающих репатриироваться ограничивался сроком до 1 октября 1958 г., с тем, чтобы весь процесс репатриации завершить к 31 декабря 1958 г.
14
См. воспоминания эстонской художницы Лийват (Макаровой) Лолы (Людмилы Васильевны): Art of the Baltics: the struggle for freedom of artistic expression under the Soviets, 1945-1991. State University of New Jersey, 2002. С 58.