Однако идеи спонтанности, энергии, непрерывного становления, которые в 1960 году художник формулирует в сциентистском духе, ныне он исповедует в ницшеанском, дионисийском смысле: как единение с природой, с потоком жизни, не знающем преград и подчинения. Стремление к конкретности и определённости есть признак несостоятельности, невозможности принять свободу, которая заключается в вечном созидании-разрушении.
Другом и собеседником последнего десятилетия жизни Эрика Пида становится Филипп Брюне, молодой профессор древнегреческого и одновременно режиссёр театра, специализирующегося на древнегреческой литературе, «Демодок» (Сорбонна). Знакомство состоялось в университетской столовой, там же проходили в дальнейшем многие встречи и дискуссии. Будучи не только режиссёром театра, но и автором пьес, ставящихся в нём, Брюне в тот момент пишет трагедию «Когда Агамемнон?», в которую включает эпизод из неопубликованной книги Слепяна-Пида «Первая книга короля бриллианта» — оду императору, которую декламирует мальчик Патрис.
Фотографии к полиптиху INCIPIT TRAGOEDIA: VARIATION IV (вверху) и VARIATION V.
Для Слепяна-Пида общение с Брюне оказывается необычайно живительным: он возвращается к неопубликованному произведению и пишет к нему многостраничное «Введение», а также с помощью знакомого художника и фотографа Ли Ван Цьена делает постановочные фотографии, из которых в дальнейшем создает полиптихи, посвященные различным сценам из пьесы Брюне, называя их «Дионисийскими вариациями». Все они сняты в Сорбонне, в классицистических арках, и по композиции напоминают картины Возрождения. Иногда параллели очевидны, как, например, в полиптихе VARIATION III: INCIPIT TRAGOEDIA, где изображены Филипп Брюне и Слепян-Пид в позах и жестах повторяющих Платона и Аристотеля из «Афинской школы» Рафаэля[23]. На одной из фотографий был запечатлен и Игорь Шелковский (см. с. 133).
Та форма дружеских посвящений, которую избирает Слепян-Пид для своих вариаций, кажется далекой от классической интерпретации дионисийского начала в культуре, здесь нет, конечно, ни следа первобытного хаоса, вакхического восторга, экстатического опьянения. В то же время в этих постановках важна игра, разрушающая знакомые роли, деперсонализирующая участников, превращающая реальные отношения в символические жесты. На некоторых фотографиях появляются дополнительные детали: глаза и лоб Слепяна-Пида, обнажённая женская грудь (см. с. 30). Эта последняя фотографическая серия напоминает музыкальный концерт, где за конвенциональной внешностью оркестрантов подразумевается нечто невидимое на фотографии — собственно, музыка, страсть, ликование, невесомая пьянящая материя. Почувствовав, что рождение этой энергии, обозначенной им когда-то «трансфинитностью», произошло вновь, Слепян-Пид стремится к её распространению, к публичности — в этот момент он оставляет театр, к сожалениям Брюне, и начинает развешивать свои фотографии в знакомых кафе.
Он успел повесить лишь несколько до фатального инфаркта.
Евгения Кикодзе, август 2018
Евгения Кикодзе (р. 1967), искусствовед, критик, куратор.
В 1989 г. окончила Московский Государственный университет, отделение истории и теории искусства. Живёт и работает в Москве.
Её профессиональный опыт включает лекции по истории современного искусства в МГУ, ВШЭ и Школе Родченко.
Являлась художественным руководителем фонда «Современный Город», галереи Гельмана, резиденции «ШаргородРафинад», Фонда Владимира Смирнова и Константина Сорокина.
С 2013 г. руководит отделом «Современная Москва» Музея Москвы.
За последние 15 лет курировала более 30 выставок в России и за рубежом.
В 2013 г. инициировала в сотрудничестве с Фондом Владимира Смирнова и Константина Сорокина и Московским музеем современного искусства конференцию «Владимир Слепян (Эрик Пид). Поиск свободного человека». В конференции приняли участие друзья, коллеги и исследователи творчества В. Слепяна, которых удалось найти в результате двухлетних поисков.
23
Полное описание и фотографии полиптихов можно найти в статье Ф. Брюне — см.: