Паренек, схватив автомат, с истошным криком «Заводи мотор!» кинулся к автобусу. Вскочив на ходу в автобус, он вполоборота заметил, что из-за БТРов показались уже знакомые серые морды.
– Плокой мальтчышка! Сафсем плакой! – кричал ему вслед мутант в офицерской фуражке.
Крысы в солдатском обмундировании начали целиться в уезжающий автобус, но их небольшие лапки еще не приспособились умело управляться с человеческим оружием. Самый меткий попал в заднее стекло. Осколки с шумом разлетелись по всему салону.
– Вот жэшь вашу мать! – ошеломленно крикнула Анжела.
Себастьян залез под сиденье и испуганно запричитал:
– За что мне все это! Клянусь небесам: я превращусь в послушного кота, перестану хамить и буду делиться молочком с соседями-пенсионерами!
Мишка высунул ствол автомата в заднее разбитое стекло и нажал на спусковой крючок. Грохот выстрелов громом прокатился по салону.
– Я сейчас упаду в обморок, – промямлил Себастьян и сделал неудачную попытку упасть без чувств, но, заметив, что на него никто не обращает внимания, котяра решил больше не показывать театр одного актера.
– Ты наш герой! Где ты научился стрелять? – восхищенно смотрели близняшки на Мишку.
– В фильмах видел, – глухо отозвался Мишка, осматривая автомат.
Очередь, выпущенная Мишкой, внесла небольшое смятение в бравое крысиное воинство. Однако уже через мгновение серые захватчики бодро шагали по направлению к Минску. Крысиный офицер прищурился, глядя в сторону уехавшего автобуса, и злобно прошептал:
– Ты есть труп, глюпый мальчишка!
Ближе к ночи горючее в автобусе начало заканчиваться.
– Нам надо сделать привал, – громко сказала Алла.
– Точняк, на… – подтвердила Анжела.
Вдалеке показался шикарный частный особняк.
– Вот тут и заночуем, – присматривался к дому Мишка.
– А если хозяева будут против? – забеспокоилась Элла.
– Не будут, – нежно погладил Мишка автомат.
Автобус шумно остановился, противно взвизгнув тормозами. Путники осторожно вышли и направились к дому.
– Мы с котярой на разведку, – кинул Мишка.
– Может, я тут покараулю? – прижал уши кот.
– Себастьян! – нахмурился Миша.
– Понял, понял, – заворчал кошак и посеменил рядом.
Ни в одном окне не горел свет. Мишка нажал на дверной звонок. Тишина. Тогда он тихонько приоткрыл входную дверь и, затаив дыхание, зашел внутрь. Было темно и тихо, были слышны только тикающие часы где-то в глубине дома.
– Эй, тут есть кто-нибудь? – спросил громко Мишка.
– Все, мы обнаружены, – схватился за голову Себастьян, который считал себя гуру шпионажа.
Внезапно дверь за ними захлопнулась и низкий голос сказал:
– Есть, есть!
Вспыхнул свет, который заставил зажмуриться Мишку.
Позади их стоял приземистый мужичок с пулеметом наперевес.
– Кто такие? Воры небось? Бросай оружие и считай до трех. Ровно три секунды вам осталось жить, скоты! – гаркнул он.
– Предлагаю вам тоже посчитать до трех, потому что ваша жизнь оборвется вместе с нашей, – ответил Мишка.
– Это почему это? – не поверил мужик.
– А потому это, что мой палец тоже на курке, – показал зубы паренек.
– Аргумент! – уважительно заметил мужик. – Уважаю отчаянных придурков. Будем знакомиться, Антон Павлович! – протянул он здоровенную руку Мишке.
Мишка, улыбнувшись, тоже протянул ему руку, отставляя в сторону автомат, и тут же получил прикладом в челюсть.
– Урок первый: не доверяй незнакомцам в темных домах, – сказал мужик с кривой ухмылкой.
– Наших бьют! – истошно заорал Себастьян и кинулся мужику на морду. Тот не ожидал подобного агрессивного поведения от небольшого комка шерсти и, выронив пулемет, принялся крутиться по комнате, пытаясь скинуть с себя эту черную фурию.
– Руки вверх, дядя! – раздался голос Эллы.
Дядя с изумлением увидел позади себя двух милых близняшек, одна из которых держала его пулемет, а вторая – автомат Мишки.
– Детки, положьте пушки, вам скоро на первый урок в школу! – ласково сказал незнакомец, потирая окровавленное ухо.
– Сегодня занятий не будет – день защиты животных! – презрительно скривилась Алла.
– Ладно, мир, мир, пройдемте в гостиную, – недовольно проговорил мужчина и направился вглубь дома. Все последовали за ним.
Через пять минут вся компания сидела у камина и пила травяной чай. Себастьян жмурился от счастья и приговаривал:
– Вы уж простите меня, любезнейший Антон Павлович, за телесные повреждения – я был в состоянии аффекта!