Конечно, мы не можем изменить то, что с нами уже случилось. Но мы способны сознательно или бессознательно изменить нашу реакцию на эти события. Мысль о том, что мы все — жертвы прошлого, весьма привлекательна для многих психоаналитиков и семейных консультантов. Но, насколько мне известно, нет ни одного доказательства того, что это действительно так. Иначе мы не встречали бы переживших одинаковые травмы детства людей, жизнь которых складывается совершенно по- разному: один абсолютно разбит, а второй вполне счастлив.
На самом деле, поскольку прошлое кончилось и осталось позади, мы имеем дело с реакцией жертвы на воспоминание. Именно эта реакция и порождает проблемы: не травма прошлого заставляет их действовать неправильно, а они сами реагируют на давнее событие неправильно.
На протяжении многих лет я решал эту проблему множеством разных способов, создавая паттерны, которые освобождали бы людей от тирании устаревших убеждений. «Изменение истории» — это группа приемов, разработанных мной для того, чтобы помочь людям реагировать на сформированные в результате травматических опытов прошлого обобщения. Такие приемы ничем не напоминают постоянное и навязчивое копание в прошлом. Нам необходим минимум информации (а зачастую она нам и вовсе не нужна), чтобы помочь людям изменить их реакцию на прошлое.
Быстрое избавление от фобий
Первый и самый известный подход — это паттерн визу- ально-кинестетической диссоциации, или быстрое избавление от фобий. Как уже говорилось в первой части этой книги, избавление от фобий достигается путем диссоциации. Вместо того чтобы постоянно анализировать причину фобии и переживать ее так, словно это происходит прямо сейчас, человек учится диссоциироваться, т. е. начинает воспринимать все происходящее со стороны и вспоминать об этом без боли и страданий.
Психологам известно, что проблемы людей часто связаны с их историей. Но они убеждены в том, что ее понимание чудесным образом заставит проблемы испариться. Все было бы хорошо, если бы такой подход работал. Но он не работает.
Психоаналитики старой школы упрекают пациентов за «сопротивление», говорят, что они «не готовы» измениться. Я считаю, что все это — полная чушь! Психоаналитик должен либо отослать пациента прочь, чтобы тот пришел, когда будет готов, либо заставить его быть готовым к переменам. Люди иногда мешкают с тем, чтобы принять новый выбор. Они либо еще не выработали верной стратегии, либо еще не достигли предела. Когда они думают о страхе, испытанном в лифте, или о мучительных личных отношениях, связанных с насилием, эти люди не соединяют воедино все свои ощущения, чтобы сделать их невыносимыми. Нет такого понятия, как «сопротивляющийся клиент»! Все дело в негибком и закоснелом психотерапевте.
Одна интуиция вам не поможет. Я знал человека, испытывавшего страх перед водой, потому что в возрасте пяти лет он утонул. Не чуть не утонул, а утонул по-настоящему, пережил клиническую смерть и был реанимирован. С этого дня он испытывал перед водой панический ужас, так как очень живо помнил все, что с ним произошло. Когда он об- ратился к психотерапевту, тот заставил его все вспомнить и пережить опыт снова... и он по-прежнему боялся воды.
Это был отнюдь не легкий страх. Ко мне обратился человек, который не мог пользоваться душем или принимать ванну, боялся мыть голову. Он обтирался влажной тканью, вместо того чтобы помыться. Он провел чрезмерное обобщение и довел его до такой степени, которая сделала его жизнь невыносимой.
Разумеется, знание всех деталей ужасного опыта этого человека не помогло изменить подобную реакцию. Чтобы измениться, он должен был решить, что с него достаточно. Ему нужно было понять, что с этого момента образ его мыслей должен измениться. Он должен был диссоциироваться от болезненного опыта, начать с момента реанимации и прокрутить все воспоминание в обратном порядке. Сделав это, он должен был почувствовать себя иначе, потому что его мозг обработал бы информацию по-другому. После этого он смог бы делать то, что его пугало и чего он стремился избегать.
Мой интерес к содержанию пережитого этим человеком распространялся лишь на то, как все это повлияло на поддержание страха. Я не хотел слишком углубляться в прошлое своего клиента, чтобы не усиливать его страх. Я не психолог и не собираюсь проводить психоанализ моих клиентов. Я лишь хочу дать им личную свободу и добиваюсь, чтобы люди сумели отвергнуть необходимость сохранять тяжелые чувства всю оставшуюся жизнь.