– Дана, е***й в рот!
Она в испуге. Зрачки сужаются. Оценивает ситуацию. Затем видит брата, расслабилась.
– Ян, братик, ты здесь?
Он не понимает её радости. В отличие от сестры, хочет придушить. Она уже рядом, прыгает вокруг, как пёс. Ян делает попытку вытащить Дану из комнаты.
– Ну, не будь занудой! Я не хочу уходить, расслабься. Выпей. Хочешь, я тебя познакомлюсь с кем-нибудь?
– Ты издеваешься, да? Что за место? Твою ж мать...
– Да никуда я не пойду! А тронешь меня, буду орать. Поверь, тебя быстро отсюда выпрут. Понял?
– Дана, проблемы? – спрашивает тот парень на диване?
– Нет, – отвечает она, поворачивается к нему, затем к брату. – Говорю, расслабься.
– Ну и пошла ты!
– Ой-ой, какие мы серьёзные! Да, ладно тебе. Вечно ты слушаешься всех. Отдохни хоть раз со мной.
– Так ты пойдёшь или нет?
– Конечно, нет.
Дана возвращается на прежнее место, на колени парнишки, и принимается что-то шептать ему и хихикать. Ноль внимания на брата. Тот хмурится. Невольно вспоминает слова отца: если станешь шалавой, как твоя маман, то прибью. Зря его сейчас нет рядом, хоть для чего-то пригодился. Ясно, что вытащить её отсюда невозможно, зная, какие концерты может устраивать сестра. Пусть находится с этими уродами. К черту её, пусть хоть выебут, тупую дуру. Плевать хотел. Надо сваливать из этого сраного места от подобия людей, вернее их чучел.
В коридоре он пытается протиснуться, чтобы выбраться из чертового барака. Пришло больше народу. Они болтали, собиралась куда-то вписаться. Дождавшись, когда группа выйдет, Ян продолжил путь.
– Куда такой рыжик собрался?
На него смотрит бестия. Такая же рыжая, кудрявая, с хищными глазами. Чертовски сексуальная киса.
“Почему бы и не остаться на пару минут?” – подумал Ян.
Через полчаса она уже прыгала на нём, как беговая лошадь. Опытная наездница и не очень неопытный мальчик. После Валери – так она просила называть – решила поговорить. Ян не особо хотел с ней общаться. Но она трещала не умолкая. Оказалось, что ей двадцать два или двадцать лет, в чем парень сомневался. Хоть не сказала, что шестнадцать и что девственница. Она приехала из другого города, к какому-то мужику, но тот выгнал. Мозг кипел. Заткнулась бы она, а? Столько ненужной информации он никогда не слышал, даже от сестер.
– Я сейчас свободна, как ветер. Что хочу, то и делаю. Сегодня здесь, а завтра – там. Вот знаешь, будь ты постарше, тогда бы у нас что-то вышло.
– Ничего бы у нас не вышло. Ты обычная проститутка, какой была моя мать, и, по всей видимости, сестра, – ляпнул Ян.
Воцарилось молчание. Валери сделала вид, что ей вовсе не обидны прозвучавшие слова. Заскрипела старая кровать. Сколько народу прежде перетрахалось на этом месте? Оставили свой вклад и автограф.
– Знаешь, что? Давай, выпьем. Я сейчас вернусь.
Ян не ответил, лишь кивнул. Может, она смоется и не вернется. Девушка исчезла за дверью. Вздохнул с облегчением, пытаясь сообразить, где одежда. Вот же не вовремя – позвонила бабушка. Ответить? Нет. Чёрт, чёрт, чёрт. Она начнет орать в трубку: почему не дома, куда пропала твоя рыжая сучка сестра? Если не ответить, будет худо всем по возвращению. Чёрт, чёрт, чёрт. Ян все же отвечает. Бабуля бушует, требует, чтобы немедленно вернулись домой или наступит пиздец. Валери вернулась. Как кошка крутится вокруг. С интересом слушает разговор. Ян начинает психовать. Чего это он должен постоянно подчиняться правилам её? Уже не ребенок! Возможно, место так влияет на его разум, пьянит. Девушка протягивает пойло. Подмигнула, шепчет на ухо, как дьявол:
– Пошли и пойдем отрываться.
Согласен, сейчас то, что нужно. Ян делает пару глотков. Потом ещё и ещё.
Он приходит в себя, в комнате темно, только чьё-то сбитое дыхание над ухом. Тело не слушается, как ватное. Но все же удается начать сопротивляться – или только кажется. Что, твою мать, происходит? Получает удар по лицу и падает с кровати.
Тусклый свет пробивается в комнату. Парень очнулся. Пытается сообразить, где находится. Никого рядом нет. Кровать, с которой свисает грязное покрывало, на полу валяются бутылки и прочая ерунда. Он чувствует себя погано. Во рту сухо, голова трещит. Старается вспомнить, что вчера произошло. Гул в ушах нарастает. Обрывки воспоминаний врываются, уничтожая личность. Нет. Эти лже-эпизоды безжалостно возникают вспышками. Вздор. Проводит ладонью по лицу. Надо убедиться, что сознание шутит над ним и выдает ложные сведения. Ничего подобного. Правая сторона болит, опухла, ему точно вчера врезали. Гул продолжает нарастать. Давит, так, что мозг взорвётся. Тошнота подступает к горлу, и Ян содрогается, выплёвывая на пол остатки вчерашней ночи. Ему холодно. Вещей нигде нет. Голоса врываются в воспоминания, кто-то смеется, и спрашивает: “Чё, дебилы, снимаете?” Едва знакомый голос отвечает: “Не парься и получай удовольствие”. Что за голос?