Мех остановился, но не смел поворачиваться. Командир перевел дыхание и только сказал:
— Смотря в чем. В том, что мне не нравятся принципиально ваши отчёты — да, что вы мне не по нраву — я не говорил такого. Не нужно придумывать сущий бред больного. Вы мой не заклятый враг, к чему мне вас ненавидеть? Выглядит нелепо.
— Прошу прощения, —Спэйсдрайв неохотно ответила. — Но единственное, что здесь нелепо — это вы, и ваше смущение. Вы нервничаете!
— Следи за языком, —грубо ответил Автобот и зашагал вперёд.
Спэйсдрайв надула губы и только закатила оптику за границы. Магнус был тем типажом мехов, у которого на первом месте порядок и закон. Да, это хорошо, такие солдаты необходимы на Войне. Но с другой стороны… друзей и товарищей будет маловато, если будет задираться по каждому поводу. Лейтенант до сих пор с обидой вспоминает тестирование и жалееет о том, что накинулась с порыва гнева на куратора, а тот стоял и молчал, потом пришел весь такой а-ля «герой в плаще» и решил проблему, отрезав фемку от возможности стать солдатом.
Кибертронка тяжело вздохнула, провожая его взглядом.
— Почему с тобой так сложно поговорить? Даже не знаешь, как мне больно смотреть и чувствовать все это… —прошептала она и зашагала в свою сторону, прижимая к груди оружие. Горечь подстало к горлу и не давало прохода для поглощения воздуха. Черно-зеленая солдатка зашла в каюту и с силой ударила боком кулака по стене, отчего все полки содрогнулись и на пол упала громко стеклянная модель фотографии команды. Меланхолическая тоска или ностальгия по ребятам, месту или предмету, который либо далеки во времени, либо в пространстве — смутная, мечтательная тяга к явлению, которых может даже и не существовать. Она убрала оружие на тумбочку и принялась собирать осколки фотографии, которая разбилась вдребезги.
— Ох, великая Искра, я не хотела, —будто обращалась к модели фотографии. — Надеюсь, мы скоро встретимся.
Находиться с Командиром и правой рукой Прайма на корабле одни — сплошное безумие. Так хотелось простого общения, а не это вечного ‘Лейтенант, сделай это’ или ‘Сделай хоть что-то серьёзное! ‘. Терпеть было уже совсем невозможно, процессор уже кипел от перенагрузки.
— Праймус, я больше не могу… — с ненавистью проговорила она, ощущая то, как осколки фотографии с силой впиваются в манипуляторы, кровоточа энергоном. — Если я так и буду терпеть это, сойду с ума, либо сойду с корабля.
Ведь у нее улыбка мазины давно заменили оскалы. Она полюбит эти оковы, впитает покорность металлической поверхностью. Чтобы не считали бракованной, ей подавляться сложно, это просто отвратильное чувство. Увидишь чужого — лучше убей, если в зеркале — лучше умри.
Стук в каюту заставил фемку вздрогнуть, повернуться и увидеть перед собой Ультра Магнуса. Девушка встала на ноги и покорно подняла голову, чтобы выглядеться в эти знакомые, но такие чужие, глаза.
— Что-то нужно? —говорит на автомате она и тут же принимается собирать осколки далее.
— Лейтенант, я слышал сильный, внушительным потоком, удар в вашем крыле. Не слышали ничего подозрительного? —он будто и не обращал внимание на капли энергона на полу. Говорит так спокойно, будто та стычка и вовсе ничего не значила.
— Хах, —издала из своих уст. — Это я СОВЕРШЕННО случайно пробила стену кулаком, так, мелочи.
— Простите? —ему показалось это. — Совладай со своим потоком гнева, чтобы я такого больше не слышал. Вы услышали меня, Лейтенант?
— Больше не услышите, —фемка стала хаотично собирать осколки в емкость. — Как и меня и мое присутствие. Надоело.
— Если тебе трудно выполнять просьбы и приказы, то это лично твои проблемы, потому что это обязанность лейтенантов. Если тебе проще сбежать от проблемы, как истинный трус, то вперёд. Я выскажу тебя, —Магнус твёрдо заявил это. От него вело холодом и ментолом. Кибертронец заметил на тумбе капсулу со знакомым напитком, от которого процессор немного отличался и помогал совершенно безрасудные поступки. Мех сообразил и только тяжело вздохнул. — Ты опять принимала эту дрянь на моем корабле.
— Даже слышать ничего не хочу на этот счёт, высади меня здесь, я полечу дальше сама и не буду нарушать твои вечно золотые правила, бла-бла. Меня осторченело чувствовать себя спарком здесь, мне надоело слушать твои едкие ктмментарии. Надоело вечно исправлять отчеты. Да пошел ты в бампер Юникрона, ясно?! Ты не Оптимус, тебя я слушать не собираюсь. Я это делала из-за кважения6к тебе, только вот взаимного уважения я не увидела. На кой мне черт здесь быть, боже, оставь меня в покое. Видеть тебя — значит снова рыдать и загоняться по каждому поводу.
Драйв смотрела на него пьяными глазами, а тот лишь отвел взгляд, прикусив губу. Она не самый приятный собеседник. Она говорит правду. Ту, которую чаще всего хотят замолчать, потому что никому не приятно её слышать, даже когда просят сказать. Спэйс часто слышала от знакомых: «вот честно скажи, как есть». Ну, отвечала, а в ответ обижались. Потому что не хотят слышать правду, даже когда просят. Ибо эта фраза «скажи честно» подразумевает ответ, который понравится, а не правдивый. А фемка не лгалп — это утопия, которая рухнет, что бы ты не делал.
— Ты не в себе, поспи, тогда и поговорим, — сморщился бот, но стерпел все это высказывания. Только собрался уйти с каюты, как та схватила его за запястье и развернула к себе.
— Ты снова сбегаешь от разговора, снова и снова. И кто убегает от проблем?! Ты. Ты убегаешь от разговора, от меня. Магнус, ты боишься меня, тебе не нравится во мне все, но терпишь. Боишься, что я накинусь на тебя, как на куратора, ведь тогда ты перекрыл мне все возможности, мол, я не заслуживаю этого. Я неблагодарная фемка, которая затыкает тебе рот при каждом случае, потому что это ПРАВДА. Ты ведь знаешь…
Его оптика округлялась сильнее и сильнее. Почему-то очувствовал ее каждым отголоском боли, складывая осколки воспоминаний и мечтая-мечтая-мечтая о том, чтобы каждое из них не стало омраченным этой затаенной обидой навсегда.
— Я назначу тебе встречу с Рэтчетом, когда мы приземлимся на Базу. Ты не в состоянии сейчас совладать с собой.
— Магнус, я бл*ть, люблю тебя, почему ты такой тупой?! —кричит она, сжимая сильнее запястье Командира. — Только слепой не заметит этого!
— Ты издеваешься, —рычит он под нос, хмурясь сильнее. — Просто хочешь, чтобы я почувствовал себя виноватым в чем-то.
— Ты придурок, —она одернула руку и вытолкнула Магнуса их каюты. — Ненавижу тебя. Ненавижу. Ясно?
Она просто хотела, чтобы всё было хорошо — с беспечными улыбками и поверхностными разговорами — но ей было мало, всегда было мало, всегда было до смешного больно. Теперь просто хотелось переждать. А затем подвести это всё к концу расстоянием, внезапной занятостью, сделать это чем-то естественным и безболезненным, сделать это по-взрослому, сделать это рационально и обдуманно, но всё в ней — израненное, обозлённое, уставшее — оно кричало громче разума, громче возраста, громче предстоящих слез.
Ему потребовалось много внутренних сил, прежде чем он даже подумает спросить, поможет ли разговор, особенно если у нее есть такие ПРОБЛЕМЫ, связанные с ним.
— Спэйсдрайв, что случилось? —спросил он, не дав двери закрыться.
— Ни-че-го, —гневно отчеканила она. — Я всего лишь неудачница, которая не слушает тебя и не БУДЕТ. ЯСНО? Ты омерзителен. Почему ты не можешь услышать меня, мои чувства? Ты идиот…
Его «попытки успокоить» превратились в осуждение отношения к собственному здоровью и зависимости к процессоотключающим напиткам.
— Спэйсдрайв, —он берет ее за подбородок и заставляет посмотреть на себя, а та только распахнула шире оптику. Процессор отметил, что его руки были теплее обычного, а взгляд более растерянный. И лишь поэтому он старается держаться, как можно. — Приношу свои извинения, мне жаль.
Он хотел утешить и дать комфорт, но на самом деле не знал, как.
— Забыли, —ее взгляд уходит куда-то в угол. Она просто сказала, чтобы смирился с этим, но от этого не легче. Фем чувствовала его каждым отголоском боли, складывая осколки воспоминаний и мечтая о том, чтобы каждое из них не стало омраченным этой затаенной обидой навсегда.