Сэм пару раз пытался раскрыть рот, но запинался. Наконец он нашел нужные слова:
– Просто... послушай меня хоть минутку. Я хочу помочь, честное слово, хочу. Но я не посол другой планеты, ясно? Я не могу найти общий язык даже с моим соседом по комнате. Я обыкновенный парень! Я всё понял тогда, когда летел с двадцатого этажа: я не тот, кто вам нужен! Кстати, это было очень больно. На моей планете ни у кого в восемнадцать лет не болит спина!
Но Прайм был непоколебим.
– Твой единственный недостаток – неуверенность в себе.
Сэм воздел руки:
– Ты же инопланетный робот ростом в двенадцать метров. Если правительство не слушает даже тебя, с какой стати оно станет прислушиваться ко мне?
– Не всё так просто, как кажется...
Но Сэм был сыт по горло.
– Хватит! – крикнул он. – Я ничем не могу вам помочь! – В тот же миг он пожалел о своей грубости и смягчил голос, но его решимость осталась твердой. – Прости... Ты изменил мою жизнь. Но теперь эта жизнь– моя. Мое место – здесь. И ничто этого не изменит.
Оптимус Прайм понуро опустил голову.
– Я уверен: в тебе есть величие, Сэм. Даже если ты сам в это не веришь.
Сэм на мгновение закрыл глаза.
– Убеди их сам. Хорошо? У тебя получится. Ты же Оптимус Прайм.
Сэм развернулся и, бросив последний взгляд через плечо на Прайма и Бамблби, зашагал через кладбище.
В самой глубокой точке океана – Лаврентийской впадине – Рэведж мчался над волнами, выискивая локатором место, которое указал Саундвейв. Доктор по-прежнему висел у него под животом, держа в паучьих лапах осколок Оллспарка.
Достигнув места с нужными координатами, Рэведж нырнул в океан и стал погружаться всё глубже. Вниз, вниз и вниз – на много километров ниже поверхности воды, до самого дна. И там он увидел огромный темный силуэт, уже заросший ракушками.
Мегатрон.
Рэведж приземлился на грудь своему бывшему повелителю, Доктор достал осколок и вложил ему в разбитую грудную клетку. Время тянулось очень медленно. И вдруг Доктор отлетел как ошпаренный – в стальных внутренностях Мегатрона замерцал ослепительный свет.
Доктор закричал на языке Десептиконов:
– Приветствуем тебя, Мегатрон!
Глаза гигантского Трансформера вспыхнули кроваво-красным пламенем, и его тело зашевелилось.
Сэм и Лео сидели в огромной аудитории, высоко под потолком, в задних рядах. Шла первая лекция первого учебного дня, и Сэм очень волновался. Разумеется, Элис, которая сидела неподалеку и время от времени бросала на Сэма кокетливые взгляды, сильно отвлекала от учебного процесса.
Профессор, весьма экстравагантный тип в шарфе и фетровой шляпе, рассказывал о космосе, гравитации и Вселенной, и Сэм изо всех сил старался слушать внимательно.
Но когда профессор попросил открыть учебники – с внутренней стороны обложки их украшало улыбающееся лицо этого профессора, поскольку он сам же их написал, – мысли Сэма вдруг улетели куда-то далеко-далеко.
Учебник оказался потрясающим. Сэм никогда не встречал таких увлекательных книг. Он начал листать страницы, всё быстрее и быстрее, пока они не взметнулись веером, и при этом непрерывно усваивал всю написанную на них информацию.
Лео склонился к нему и прошептал:
– Эй, ты что делаешь?
Сэм не ответил ему и поднял руку. Профессор не вызвал его немедленно, и Сэм нетерпеливо замахал рукой, чуть не запрыгал на стуле.
– Гм, – проговорил профессор, с любопытством разглядывая Сэма. – Молодой человек, время задавать вопросы еще не пришло.
– Простите, мистер Коулен, – чуть не закричал Сэм. – Я только что прочитал вашу книгу...
– Правильно говорить – Колан, – сказал профессор. – Что значит – только что прочитали?
Сэм вскочил со стула и выбежал к доске.
– Ну, всю, целиком, прямо сейчас. Дело в том, что Эйнштейн ошибался.
Пока профессор глядел на него разинув рот, Сэм схватил мел, подошел к доске и стал выводить символы – те самые, что вертелись у него в голове, те, что он выводил глазурью от печенья. И беспрерывно тараторил:
– Вот вам яркий пример: если разложить Оллспарк на составные части и предположить постоянную скорость распада, а потом экстраполировать результат на все четырнадцать галактических точек, из которых экспедиция Сентинела Прайма получала эхо посланного сигнала, то можно вывести формулу под-пространственной передачи энергии, которую нельзя объяснить с позиций массы и света. Ребята, что с вами, мы же изучаем это с пеленок... Вы меня слышите?