Равиры в иске упирали на то, что ниволы виновны в зарождении разума, а следовательно являются не создателями, а родителями равиров. В конце концов если бутерброд наделить разумом, то не будет ли его поедание каннибализмом? Разумная лопата может в отличие от обыкновенной отказаться копать землю. Так не будет ли принудительное использование ее формой рабства?
Галактический суд в течение двух лет рассматривал дело, прежде чем вынес справедливое решение. И теперь ниволы покорно трудятся на свои создания, отдавая в их распоряжение третью часть материальных ценностей, производимых на планете Рамех. Родители должны заботиться о своих беззащитных детях, даже если они и растут паразитами.
После беседы с аистом я вернулся в свою каюту. Лошак уже спал в своем стойле. Рядом с ним валялось сочинение Горциса.
Я тоже лег в постель, но долго не мог уснуть, размышляя о судьбе ниволов и равиров, пытаясь оценить справедливость решения галактического суда.
Мне не спалось. Пришлось прибегнуть к аппарату инфрасна. Рассеянность моя оказала мне плохую услугу. Я неправильно указал час пробуждения, и аппарат разбудил меня в полночь по собственному времени трансгалая. Лошак тяжело ворочался в стойле, прядал ушами. Ручаюсь, что ему снились кошмары.
Недовольный я сел на постели, досадуя на свою рассеянность.
В углу каюты шевелилась белесая фигурка.
В первое мгновение я отнесся к ней равнодушно. Потянувшись, я зевнул, и фигурка заколебалась, теряя свои очертания.
- Ради свободного космоса, - услышал я тонкий голос. - Только не чихайте, умоляю вас. Собираться в целое мне трудно.
Я замер с открытым ртом.
- Это что еще за видение? - недовольно спросил я.
- Я Читулан с планеты Альмедус, - отозвалась фигурка. - Прошу прощения за вторжение, но я попал в вашу каюту в силу трагических обстоятельств.
Фантасту к неожиданностям не привыкать. Я понял, что услышу что-то интересное. Сев в постели поудобнее, я повернулся к пришельцу.
Читулан был прозрачно-туманистым. Он походил на привидение. При желании через его бесплотность можно было увидеть стену каюты.
- Вы когда-нибудь слышали о моей планете? - спросил он.
- Нет, - признался я... - Но судя по тому, что вы владеете галактическим наречием, Альмедус, несомненно, входит в Союз разумных существ.
- У вас аналитический ум, - сказал Читулан. - Мы действительно входим в этот союз. Но в отличие от других разумян, альмедяне перемещаются в космосе без космических кораблей. Вселенную пронизывает световое излучение, которое образуют космические течения. Мы превращаемся в свет и путешествуем между звезд, пользуясь этими течениями. У нас есть великолепные карты галактических течений... Ох! - Читулан снова начал расползаться.
- Что с вами? - встревожился я.
Альмедянин молча и яростно боролся за восстановление своего облика. Наконец, он справился с собой.
- Я вас убедительно прощу, - сказал он. -- Свяжитесь с командиром корабля. Пусть он на пять минут выключит корабельный преобразователь пространства, который удерживает меня в плену. Иначе я погибну! - альмедянин горько вздохнул. - Я ведь летел к бабушке на Арабейю, а оказался здесь, - он обвел рукой каюту. - Вы поможете мне?
- Обязательно, - пообещал я, нажимая клавишу связи с капитанской каютой. На экране появилось недовольное лицо капитана. Узнав в чем дело, капитан хрюкнул и недовольно скривил розовый пятачок.
- Опять!-досадливо сказал он. - Их же предупреждали, что этой трассой пользоваться опасно.
Альмедянин Читулан за моей спиной внятно застонал.
- Проявите гуманность, капитан, - попросил я. - Он же превратиться в пыль, если мы ему не поможем!
- И пусть превращается! - капитан почесал темя между двух черных рожек. - Легче каюту убрать, чем потерять две недели жизни. И ему же лучше. Трансцессия обойдется ему в два миллиона кредитов. Есть у него два миллиона кредитов?
Я повернулся к своему незванному гостю. По его тоскливому лицу было видно, что двух миллионов у альмедянина нет.
- Все равно, -- сказал я. - Мы обязаны его спасти. Он же разумное существо!
- Порхают, как бабочки, по Галактике, - ворчал сатаноид. - Скажите ему, чтобы приготовился, мы включим глушители через несколько минут. И передайте, что я предъявляю правительству Альмедуса претензию на два миллиона кредитов.
Экран погас.
Я повернулся к Читулану.
- Спасибо, - грустно сказал он. - Я все слышал. Лучше бы мне было обратиться в пыль. После предъявления претензии, я попаду в долговую каменоломню. Вы представляете, что это значит - добывать мрамор двести лет подряд? Прощай, бабушка! Прощайте, космические перелеты! Как же мне не повезло!
Бесплотная фигурка бесплотно заплакала.
В это время трансгалай содрогнулся. В углу каюты полыхнуло пламя, альмедянин взвизгнул, на мгновение его фигура обрела плотность живого тела, потом обратилась в огненный ком и через несколько секунд пламя рассеялось, обнаруживая пустой угол.
Трансгалай продолжил полет без своего неожиданного пленника. Некоторое время я лежал, думая о Читулане. Совесть моя была чиста, но когда я представил себе это маленькое существо изнемогающее под тяжестью глыб в пыльной каменоломне, сердце мое сжалось.
Корабль бороздил звездный простор, а где-то в необозримых глубинах космоса летел прощаться со своей бабушкой маленький альмедянин, вновь обратившийся в световой луч...
На этот раз я заснул безо всякой посторонней помощи.
Некоторое время мне снились альмедяне, пересекающие галактические расстояния в виде светового луча. Лучи странно искривлялись в одной точке пространства, эта точка все приближалась, а приблизившись, оказалась "черной дырой". Над "черной дырой" склонились две исхудавшие цивилизации. Словно из рога изобилия из их ослабевших рук сыпались в "черную дыру" космические корабли, набитые различными материальными ценностями, а изголодавшийся дыркан жадно пожирал их. "Черная дыра" постепенно увеличила отдачу энергии, вращение ее ускорилось, вот она уже урчит, словно турбина, урчание переходит в пронзительное визжание, дыркан тянется ко мне, пытясь высверлить своей лапой совершенно здоровый зуб, я шарахаюсь в сторону, просыпаюсь, открываю глаза и слышу, как негромко ржет, хрупая сеном, мой четвероногий попутчик.