С любовью посвящается Дотти Баллан, которая убеждала меня облечь мой гнев в язык убеждения, но отстаивала меня задолго до того, как я нашла слова. Я бы хотела, чтобы она дожила до возможности прочитать эту брошюру. Её память откликается для меня в каждом выбранном мною слове.
Благодарности:
Бобу Маккуббину за то, что он показал мне, как при помощи старого ключа отпирать новые двери. Пресону Вуду за неизменное понимание и поощрение. Трансгендерным членам нашей партии за их ясное видение и эластичную силу. И отделению Партии «Рабочий мир» в Буффало за упорную работу по подъёму сознания в отношении трансгендерности и создание «освобождённого района», где я восстанавливался, чувствуя себя разбитым и уставшим.
Иллюстрации:
Передняя обложка (по часовой стрелке с верхнего левого угла):
● Ряженые трансвеститы, сельская Англия, ок. 1900 (см. стр. 16);
● Барчеампе («Женщина-Вождь» кроу), ок. 1850 (стр. 7);
● Джек Би Гарланд (урождённая Эльвира Мугарриета), ок. 1897 (стр. 19);
● Трансгендерный заключённый, Уолла-Уолла, ок. 1970;
● танцоры-трансвеститы у бхутов в южной Индии;
● конкистадоры травят псами туземных бердашей (стр. 8);
● титульная страница: Крейг Клоз;
● фотография автора: Юджин Чаррингтон.
Задняя обложка (по часовой стрелке с верхнего левого угла):
● современные сингапурские трансвеститы;
● две фотографии Ральфа Кервиньео (урождённая Кора Андерсон), южноамериканского индейца, ок. 1914 (стр. 20);
● Ош-Тише, народ кроу, ок. 1900 (стр. 8);
● Жанна д’Арк, казнённая за трансвестизм в 1431 г. (стр. 12);
● Стелла (Эрнест) Болтон и Фанни (Фредерик) Парк, 1890 (стр. 18);
● трансвестит на празднестве в честь трансгендерного божества в Бразилии;
● Джаз-музыкант Билли Типтон, умерший в 1989 (стр. 6);
● священник-трансвестит в Абомее, Западная Африка, ок. 1950.
Лесли Фейнберг выступила (совершила камингаут) как юная лесбиянка-буч более двадцати пяти лет назад и вступила в возраст на фабриках Буфалло в штате Нью-Йорк. Она много написала о своём опыте женщины, совершившей «переход» в мужчины.
Фейнберг уже двадцати лет состоит в Партии «Рабочий мир», работает заместителем редактора газеты «Уэкерз уэрлд» (Workers World) и в редколлегии журнала «Либерейшн энд марксизм».[1]
Два из её коротких рассказов о гендерном угнетении включены в сборник «Упорная мечта» (The Persistent Desire: A Femme-Butch Reader). Её роман на ту же тему, «Стоун буч блюз» (Stone Butch Blues), должен выйти в «Файербренд букз» в 1992 году.[2]
Прерывая молчание
Эта брошюра — попытка проследить исторический подъём угнетения того вида, у которого пока нет общепринятого имени. Мы говорим здесь о людях, которые оспаривают установленные человеком[3] гендерные границы.
Гендер — это самовыражение, а не анатомия.
В жизни нас научили, что пол и гендер — это синонимы, мужчины «маскулинны», а женщины «феминны». Розовый — для девочек, голубой — для мальчиков. Это просто «естественно», так нам поведали. Но на рубеже столетий в нашей стране голубой считался девчоночьим цветом, а розовый — мальчишечьим. Простые и жёсткие гендерные коды не являются ни вечными, ни природными; это изменчивые социальные концепты.
Но при этом с мужчинами, которые считаются «маскулинными», и женщинами, чьё самовыражение попадает в диапазон того, что считается «феминным», всё в порядке. Проблема в том, что многие люди, не вписывающиеся в эти узкие социальные рамки, навлекают всю гамму преследований и насилия.
Это поднимает вопрос: кто решает, что должно быть «нормальным»? Почему некоторых людей карают за их самовыражение?
Многих сегодня удивит тот факт, что древние общины высоко оценивали трансгендерных людей. Возникающим правящим классам пришлось чертовски постараться, чтобы объявить то, что считалось естественным, чем-то противоположным. Этот навязанный правящей элитой обществу предрассудок держится и поныне.
И всё же даже в обществе, где за несоответствие существуют суровые социальные штрафы, значительная часть населения не может или не хочет менять свою природу. Очевидно, что есть много способов быть женщиной или мужчиной; всё в природе представляет собой континуум.
Многие применяемые к нам термины — это слова, которые режут и жгут.
Когда я впервые, подростком, работала[4] на фабрике в Буффало, женщин вроде меня звали «он-она» (he-shes). Хотя «он-она» на фабриках чаще всего оказывалась лесбиянкой, нас опознавали не по сексуальным предпочтениям, а по тому, как мы выражали свой гендер.
2
В настоящее время книга доступна на русском языке в переводе Елены Трусковой.— прим. переводчика.
3
В оригинале тут двусмысленность, поскольку английское слово man означает и человека и мужчину.— прим. переводчика.
4
Английский глагол не имеет категории рода. Поэтому нельзя сказать, в каком роде здесь говорит о себе автор. Однако анонс этой брошюры, выпущенной при её участии, ссылается на неё при помощи местоимения женского рода, поэтому в переводе также везде используется женский род.— прим. переводчика.