Когда наконец все пришли в себя, я спросил Лину, указывая на птицу:
– Откуда?
– Это феникс. Когда ты так бессовестно отправил меня куда подальше, я была не в себе. Кричала на Тучку, умоляла, чтобы она отнесла меня обратно. Но та ни в какую не соглашалась. А на мой зов прилетел он и перенес меня к тебе, – она подошла к птице и погладила ее по голове.
– А как ты думаешь, он сможет поднять нас всех?
– Нас троих, я думаю, да, но вот вашего… друга…
– Ты к нему не справедлива. Он хороший человек, несмотря на то что тролль. Я понимаю, что ты пережила и не осуждаю тебя. Но, пожалуйста, попробуй быть с ним помягче.
Она примиряюще чмокнула меня в щеку, после чего подошла к Нестрашу, пожала ему руку и поблагодарила за помощь. Огромный тролль прямо-таки растаял.
Я подумал, что нам стоит вернуться в Тамгденаснет, но не хотел бросать Нестраша одного после всего, что нам пришлось пережить вместе. Однако он сам сказал, что ему пора возвращаться к ягненку, попрощался с нами и ушел.
Глава 25
Мы летели на спине огромного феникса. С высоты я узнал деревушку, где на Лину напал оборотень, пустыню, поселок Урукжайн. Лететь было не так уж и неудобно. В любом случае, не намного хуже катания на лошади. Передо мной сидела Лина, сзади – Дмитрон. Тучка, судорожно вцепившись в хвост птицы, неслась позади. Наконец показались каменные дома Тамгденаснета.
Мы приземлились на въезде в город. Потом поблагодарили феникса (думаю, он нас прекрасно понимал), после чего тот поклонился и улетел.
Для начала решили наведаться домой к Асгарору, но дверь нам никто не открыл. Тогда мы пошли к Смиголасу, вошли в арку, отворили ворота и увидели хозяина сидящего в своем кресле, а рядом с ним Асгарора и Кактятама.
– Не ожидал увидеть вас так скоро, друзья мои, – улыбнулся Кактятам. – Вижу, в вашей группе пополнение.
– Да, знакомьтесь, это Лина. Лина, это Кактятам и Смиголас. С Асгорором, я так понимаю, вы уже знакомы.
– Да, здравствуйте, – сказала она.
– Результат успешный? – спросил Смиголас.
– Не совсем, – ответил я, – мы нашли Изергота, но он наслал на нас свою армию мертвецов и сбежал.
– Прискорбно, – поник эльф.
– Но им также удалось уничтожить логово негодяя, – выступила вперед Лина.
– Да, пещерке кранты, – добавил Андрей.
– Вот это уже хорошо, – сказал Асгарор. – Потеряв источник природной энергии, он не скоро восстановит силы. А это уже хоть и маленькая, но победа.
– Отпразднуем! Отпразднуем, друзья, – сказал Кактятам. – Смиголас любезно предоставил нам свой дом. За той дверью по коридору налево для вас приготовлены две большие комнаты. Переведите дух. Переведите дух, переоденьтесь и возвращайтесь. Мы будем вас ждать.
Через час все собрались к празднику. Правда, кроме нас семерых там никого не было. После того как Кактятам произнес тост, и все выпили, началось настоящее веселье.
Мы просидели за столом до поздней ночи. Потом Лина с Тучкой ушли спать; Кактятам, Асгарор и Смиголас начали беседовать о своем, а я присел рядом с Дмитроном.
– Кампания против Изергота потерпела неудачу, а путь обратно домой мы так и не нашли, – начал я.
– Умеешь ты, Илюха, настроение подпортить. И чё те неймется? Я, может, ваще не хочу никуда возвращаться. Мне, может, и здесь хорошо. Ты об этом не думал?!
– Вообще-то, по правде говоря, думал. Я не хочу и не могу оставить Лину, а в нашем мире у нее могут возникнуть трудности. Ну так что? Решено? Остаемся здесь?
– Решено!
Мы опрокинули кубки.
– Просимся остаться во дворце, а если этот козлогоблин еще раз нос высунет, мы ему его оторвем и в другое место вставим, – добавил Дмитрон.
Вскоре все оставшиеся разошлись по своим комнатам. Я остался один. Спать не хотелось: в голове роился миллион мыслей. Я увидел на столе лист бумаги, а рядом с ним перо и чернильницу. Взял перо, обмакнул в чернила и написал: «Лина». Тут я подумал, что было бы здорово написать ей какое-нибудь стихотворение. Для меня в тот момент все было пропитано романтикой. Сама атмосфера того места просто обязывала.
Да уж… Это стало большой ошибкой во всех смыслах. Выходило все как-то криво, чересчур депрессивно и совсем не соответствовало моему лиричному настрою. В конце концов, перемазав чернилами все руки и весь стол, я написал что-то типа этого:
Увидев тебя в первый раз,
Не смог забыть твоих я глаз,
Тот дивный свет твоих очей
И сладкий звук твоих речей.
С каждой минутой я все боле
В тебя влюбляюсь поневоле.
В сердце кипит, бушует кровь.