Рассмеявшись, Теннант влез своей рукой мне под блузку, пока мать ничего не делала, чтобы ему помешать, даже не глядя на нас. Умолять ее было бесполезно. Затащив меня в спальню, Теннант зашвырнул меня на постель, а затем влез на нее сам, привязывая веревками мои руки и ноги к кровати. — Я слышал, что грязная сучка просто обожает мужскую грубость и силу. Я стану твоим новым господином, милая. Парадокс в том, что я желал тебя еще на выпускном, но ты сбежала. Сбежала, оставив меня ни с чем. А сейчас ты попалась. И я не намерен отказываться от такой дичи в ловушке.
— Он тебе кишки выпустит. — Прошипела я, тщетно кусаясь и вырываясь. Человеческих женских сил оказалось, действительно, мало против мужской воли психопата, годами желавшего заполучить меня. Разрывая на мне одежду, ощупывая мое тело, Теннант сжимал мою шею рукой, едва позволяя дышать. — Он придет за мной и по стене тебя размажет одним небрежным движением руки. Мой муж терпеть не может, когда трогают то, что ему принадлежит.
— А, может, он просто посидит в уголке и похныкает? — Расхохотался Теннант. — В Трансильванском офисе нашей организации местного правителя так «обожают», что поговаривают, что-то, что у него в штанах по размеру скорее недостаток, чем достоинство. Ну-ка скажи мне, Лора, правда или нет, что Мистер Зло во время секса плачет, как девчонка?.. Слухами-то земля полнится.
— Я разобью твою тупую башку об этот прикроватный столик и вырву из нее твой бескостный язык. — Прошипела я, яростно извиваясь под Теннантом и плюясь в него. — Я с детства, еще с момента, когда ты сломал мою игрушку и свалил всю вину на меня, после чего Сара отходила меня ремнем, знала, что из тебя ничего, кроме ничтожной твари не вырастет. Закрой свою вонючую помойку, пока я тебя не уничтожила!
— Об этом они тоже предупреждали. Истеришь, как сучка, стоит только хоть словом задеть твоего единственного и неповторимого. Закрой глаза. Если так проще, представляй его. Все равно он больше никогда тебя не коснется. Но воображать тебе никто не запрещает, милая. Повезло же поганой мертвечине… Какая грудь, какие ножки…
Пользуясь своей грубой мужской силой, Дэвид Теннант все-таки изнасиловал меня… Ближе к ночи мне кое-как удалось справиться с веревками и ускользнуть в душ. Там я, обнаженная и холодная, как лед, свернулась калачиком на полу ванной в истерическом придушенном полукрике, счищая с себя кожу ногтями до крови и желая вырваться из ненавистного теперь мне тела, которого касались поганые руки рыжего крысеныша. Схватив мобильный телефон, накинув сорочку и пеньюар на плечи, я выскочила из дома, зареванная, с трясущимися руками. Вызвав такси, я попросила водителя отвезти меня на самое ближайшее кладбище. Последняя надежда… Дело в том, что да. Фактически я была заблокирована от мужа, благодаря тому, что магии в этом мире не было, да и Хранители Баланса Измерений, наверняка, постарались укрыть меня понадежнее… Но кладбище было сильным энергетическим полем даже в реальном человеческом мире. Души усопших, но не упокоенных, здесь существовали безраздельно. А связаться с, по сути, мертвым любимым через мертвецов и место, которое символизировало смерть, было единственным возможным решением. Либо он явится за мной, либо я умру. Последнее сейчас не казалось мне столь ужасным, каковым виделось в юности. Вернуться домой, к матери и Дэвиду, было намного хуже. Я звала, зажимая в руке давно бездействовавший кулон в форме летучей мыши, некогда оповещавший меня об опасности для того, кто был его владельцем, половину ночи, а потом, обессиленная после насильственных действий надо мной, просто упала и уснула на одной из безымянных могил кладбища, свернувшись калачиком.
Пробудиться меня заставило холодное прикосновение ледяной ладони к щеке. — Мотылек, ты в порядке?..
— Владислав!.. — После сна я еще не помнила, кто я, как меня зовут, и что я посреди ночи делаю на кладбище, но его лицо… Забыв, что угодно и кого угодно, даже себя, его лицо я буду помнить и через эоны лет. Кинувшись ему на грудь, касаясь губами его шеи, я что-то истерически вопила, трясясь и извиваясь, пока он, наконец, не выдохнул. Тихо, с затаенной агрессией и дрожавшим от ярости голосом. — Суду все ясно. Он прикасался к тебе. Идем. Я прикончу эту гребаную крысиную тварь.
— Пойдем лучше домой. — Взмолилась я, касаясь рукой прекрасного лица моего цыгана, заправляя прядь волос ему за ухо. — Сара и Дэвид — Хранители Баланса Измерений, а у них есть свои рычаги влияния и свои способности, не подвластные даже нам. Не надо связываться с ними. Я не хочу тебя потерять…
— Я не благоразумный. Я не добрый. И я не прощаю. — Коротко и жестко отрезал мой помрачневший экс-супруг, поднимаясь и протягивая мне руку. — Вставай и иди со мной или жди меня здесь, но я развешаю кишки Дэвида Теннанта на его же люстре…
Послушно встав и подав ему руку, я почувствовала, как он обвивает своей меня за талию. В следующий момент мы уже стояли под окнами моего нового временного дома…
— А ты-то гадала, почему все твое детство Сара Уилсон читала тебе сказки об эльфах. Ответ лежал на поверхности. Будучи Хранителем Баланса Измерений она знала. Все о тебе, твоей истории и о том, кто ты есть. — Владислав иронично усмехнулся.
— Кстати… — Я внезапно решила сменить тему. — Ты, действительно, убил почти пятьдесят девушек?..
Он только поджал губы в ответ. — Не обольщайся, пытаясь отыскать человека в звере. Я убил бы и больше, если бы понадобилось… Как оказалось, сделал я это совсем не зря.
Дэвид и Сара все еще спали. Мать в гостиной, а Теннант — в комнате, где я очнулась. Владислав зажег свет, а я похлопала Дэвида по щекам, издевательски крикнув ему на ухо. — Просыпайся, солнышко!
Приподняло его с кровати достаточно высоко. Окинув меня ничего не понимающим взглядом, он еще не успел заметить гостя за моей спиной. — Лора… Какого?..
— Того самого. — Я посторонилась, пропуская экс-мужа к кровати Дэвида. Ухватив за рыжие вихры омерзительного крысеныша, Владислав скинул Теннанта на пол с кровати. Граф не торопился и не собирался спешить покончить с врагом. Я знала, что свершение акта убийства ему доставляет невероятное удовольствие, потому Владислав готов продлевать его бесконечно долго.
— Добро бы ты изнасиловал какую-нибудь первую попавшуюся девку. Как мизантроп, я бы тебе только рукоплескал. Но ты почему-то решил, что у тебя есть право посягать на мое. Лора - моя. А мнение тех, кто думает иначе, я под плинтусом видел.
Неторопливо описав круг по комнате, на вампирской скорости Владислав оказался рядом с Теннантом, и, вжав его в стену, выпустил когти, нанося несколько размашистых ударов по телу визжавшего, как новорожденный, ублюдка. Вскоре на его груди проступило двенадцать рваных, разъезжавшихся и фонтанировавших кровью ран. Взвыв, он сполз по стене, закрыв голову руками и начиная истерически плакать. Мой экс с надменной ухмылкой обернулся ко мне.
— Это он утверждал, будто я плачу, как девчонка?
Пожав плечами, я подошла к Теннанту и, сняв с ноги туфлю, с удовлетворением отвесила ей смачный удар ему по голове. — В любом случае, быть девчонкой лучше, чем безмозглым простейшим. А он ведь — ходячая бактерия на ножках. Оторви ему голову. Хватит с него тратить наши нервы. Я уже домой хочу. Опостылело.
— Куда ты так торопишься, мотылек?.. Я еще не успел наиграться. — Схватив за шкирку орущего, как накрытый умопомрачением, Теннанта, несколько раз предварительно пробив ему грудь когтями, Владислав швырнул его о стену, на которой висело зеркало. Разлетевшись вдребезги, оно осыпало нас колючими осколками, а весь истекавший кровью Дэвид съежился под ним.
— Столько раз заявлял права на меня, а так и не представил их визуально, специально для Дэвида. — Я плотоядно усмехнулась, и, подойдя вплотную к бывшему мужу, опустила руки ему на талию.
— А тебе лишь бы повод найти, чтобы продемонстрировать наши отношения на публике, эксгибиционистка чертова.
— Знаю. — Привстав на пальчики, я улыбнулась, коснулась его губ своими, завела руку в его собранные в хвост черные шелковистые волосы, углубляя поцелуй, а потом обернулась к Дэвиду. — И ты, и мать, и Дэнелла, и весь мир… Вы все бессильны что-либо сделать с этим. Наблюдайте, молча, или горите в аду.