— О, Дэвид. Я так не хотела тебя расстраивать. — Я нарисовала на лице самую печальную мину, на которую только была способна. — Но, увы, мне придется произнести это вслух. Твои мечты о свадьбе так и останутся мечтами.
— Сара и Том уже подыскали тебе работу в Бриджпорте — самом крупном из городов нашего штата, в, буквально говоря, торговой цивилизации Коннектикута, куда мы с тобой переедем в наш медовый месяц.
Он ехидно улыбнулся, и я представила, как его зубы элегантно ниспадают на пол под воздействием удара моей туфли. На душе немного просветлело, самую малость.
— Завтра я уезжаю в Иллинойс. Билет на поезд уже лежит в дорожной сумке.
Я смотрела на него в упор, глаза в глаза. Я мечтала и грезила увидеть, как самодовольная ухмылка сползет с его тошнотворной физиономии, и я добилась ожидаемого результата. Дэвид Теннант начал нервничать.
— Какой еще Иллинойс, Лора? Ты блефуешь. Если ты действительно куда-то собиралась бы уехать, твои родители дали бы мне знать.
— Напомни, я разве упоминала, что мои родители в курсе моих планов?
Теперь самодовольная ухмылка медленно расползалась по моему лицу. Дэвид же с каждым произнесенным мной словом, впадал в состояние бешенства.
— Я все им расскажу, и ты, птичка, никогда не покинешь своей клетки!
Его угрожающий тон становился слишком громким. Нас могли услышать посторонние.
— О, Дэвид, я ожидала этой реплики, и, к твоему несчастью, у меня нет ответа на твои молитвы. В первую очередь, переступив порог дома, я перережу провода телефонного кабеля. Телефон не поставит меня на колени. Никогда. Больше никогда. И не нанесет вреда моим планам.
Стало душно. Я на мгновение будто бы снова оказалась в церкви. Я переживала момент прилюдного унижения мысленно вновь и вновь. Этому больше не бывать. Никогда.
Дэвида я оставила в гнетущих мыслях, скрежетать зубами от злости. Сославшись на головную боль, дома я оказалась раньше других выпускников. По правилам хорошего тона Теннант был вынужден остаться на афтепати.
Аккуратно перерезав провода телефонного кабеля ножницами и убедившись, что сигнал не поступает, я сбросила изрядно надоевшее платье к ногам. Я стояла у зеркала нагая, в туфлях на пятнадцатисантиметровых каблуках. Тяжелые светлые локоны ниспадали на грудь, прикрывая соски. Зеленые глаза даже в темноте светились неистовым сиянием изумрудов, и взгляд, которым они окинули свое отражение, был горделивым, королевским. В нем отражалось презрение к миру, самолюбование, нарциссизм. Он смотрел на свою обладательницу, как на существо выше всего земного.
Я вспомнила сказки об эльфах, которые мне читала в детстве мать; об их неземной красоте; о долинах, в которых они живут; о землях, которыми владеют, и подумала, что моя внешность вполне могла бы подойти под их описание.
В зеркале позади меня материализовалась черная тень, приняв очертания кошмара каждого из моих снов. Я отметила, что уже научилась не вздрагивать каждый раз, когда он появлялся. На все мое тело обрушилась волна огненного томления. Зрачки стали широкими, а дыхание — прерывистым и тяжелым. Его пальцы коснулись кисти моей руки. Я повернула ладонь тыльной стороной и сжала его руку в своей. Подавшись назад, я склонила голову на его плечо. Спиной я чувствовала его сильную грудь. Опустив глаза вниз, но не голову, я положила его руку на бедро. Пальцы одной его руки медленно скользили вверх. Добравшись до груди, он плавно и резко сжал ее. Из моих полуоткрытых губ вырвался сдавленный стон. Прижавшись ледяными губами к моей шее, другой рукой незнакомец проскользнул к низу живота и между бедер, внутрь. Я моментально взмокла. Огненный огонь летел по венам и пульсировал все ниже и ниже, пока оргазмический стон не прорвался сквозь мое полупридушенное горло.
— Приходи ко мне. Я жду тебя. Я ждал тебя несколько веков. — Полухриплый с придыханием серебристый баритон звучал в моих ушах, а сладковатые запахи зефира, ванили и тления с примесью еще одного — сандала, кружили голову и дурманили в безумном полубреду…
Он исчез столь же внезапно, как и появился. И хоть я и видела лишь себя в отражении, его запахи, ощущение прикосновений и огонь в глубине моего лона доказывали, что он не был видением, что я не сошла с ума…
Надев ночную фланелевую рубашку, я свернулась калачиком на своей постели.
В четыре часа утра я уже была на ногах и передвигалась максимально бесшумно. Я собрала в дорожную сумку некоторые летние и зимние вещи; небольшой запас продуктов, которые не должны были скоро испортиться; документы, включая паспорт; билет на поезд; диплом; достаточное количество денег для того, чтобы прожить в гостинице какое-то время, пока не найду работу.
Я не взяла ничего из прошлого. Меня манило неизведанное будущее, поэтому все детские фотографии, подарки и открытки остались на том месте, где и лежали. Ну откуда мне было знать, что покидаю родной дом навечно? И что лет через сто, когда не будет в живых ни Сары, ни Томаса, и саму квартиру добросовестные риэлторы не смогут никому продать, я обнаружу эти самые открытки, покрытые толстым слоем пыли и паутины, подписанные с обратной стороны: «Моей дочке, Лоре, от мамы в ее шестой день рождения. 23.11.1993».
Оставив записку отцу прикрепленной на холодильнике, где просила понять меня и принять мой выбор, я без сожаления покинула родной дом в поисках приключений, которыми меня вскоре «наградила» Госпожа Судьба.
Пока же меня ждал Иллинойс и город, символизирующий полузабытый роман знаменитого треугольника: Вельмы Келли, Билли Флинна и Рокси Харт (Мюзикл «Чикаго». — примечание автора). Мой роковой и судьбоносный выбор пал на Чикаго.
====== Глава 3 – Ночное rendez-vous с кошмаром ======
ГЛАВА 3 — НОЧНОЕ RENDEZ-VOUS С КОШМАРОМ
Мертвые ходят быстро.
Иллинойс. Чикаго. Десять дней спустя.
Я раздраженно захлопнула ноутбук, на который ушла добрая часть родительских средств, взятых мной из дома, не потрудившись его выключить; закинула в мусорную корзину газету с незамысловатым названием «Работа сегодня» и, потирая висок, пытаясь избавиться от навязчивой мигрени, возникшей из-за нескончаемого просмотра веб-страниц в поисках работы, взглянула в окно гостиницы, которое выходило на бесконечное, теряющееся среди перекрестков шоссе, в глубокой задумчивости. А призадуматься действительно было над чем. Может, я была слишком требовательна к себе, но даже десять дней, которые не продвинули меня ни на шаг к цели, казались мне вечностью, а от заполненных резюме и поиска вакансий меня уже порядком тошнило. Слишком много денег было вложено в ноутбук, ставший моим единственным другом здесь, в километрах от дома, также немало средств уходило на проживание, оплату номера гостиницы, пропитание и такси. Деньги стремительно подходили к концу, а квалифицированный повар из Хартфорда никому не требовался, при всем том, что я просмотрела бесконечное количество раз все мыслимые и немыслимые сайты и газеты.
Модем интернета несколько раз вспыхнул зеленым и трагически погас. Соединение с сервером разорвано. Веб-страница недоступна.
— Давай же! — Я раздраженно вытащила его из гнезда, побарабанила пальцами по столу в задумчивости, подождала чуть больше, чем полминуты и вернула злополучное приспособление на место. Минимальное везение посреди остова полуразбитых надежд. Индикатор зажегся мерным зеленым светом, и модем восстановил соединение.
Я обновила страницу и снова оказалась на просторах сайта под весьма ироничным для меня после бесконечности, проведенной в поисках своего места в жизни, названием ‘Работа найдется для каждого’. Я не удержалась от саркастической ремарки о том, что вакансий так много, что еще чуть-чуть, и придется стоять у шоссе с протянутой рукой. Но даже это не шло ни в какое сравнение с мыслью о том, что придется вернуться домой. Я вздрогнула всем телом… Снова оказаться в религиозном рабстве матери, в шорах ее убеждений, и по ее велению выйти замуж за Дэвида Теннанта… Нет, этому не бывать никогда! Лучше умереть от голода сейчас и здесь, в Чикаго, чем всю жизнь проживать в неволе в Хартфорде, или, как упоминал сам Теннант о планах матери на нас двоих, — в Бриджпорте.
Тем временем, не смотря на то, что навязчивая паника уже сдавила тугим кольцом мой затылок, внимание привлек заголовок, красовавшийся посреди страницы крупными витиеватыми стилем шрифта красными буквами.