Глава 1
Трансильвания — маленькая, почти незаметная частичка земного шара, притаившаяся между карпатских дуг на севере Румынии. И, возможно, она до сих пор пребывала бы в безызвестности, если б не один ее представитель, который своей жестокостью и страстью к чужой боли прославил родные края на весь мир и все времена. Речь идет о воеводе Владе Драгане-Тепеше Четвертом, известном под именем Дракула.
Согласно легенде, в средневековые времена редкой стране везло с правителем, не склонным к садизму. Цари и господари Европы боролись за свою независимость, за свою безопасность, за свой авторитет мечом и хитростью. Плодились и множились психические извращения и моральные уродства в результате метаморфозы перманентной боязни за себя.
Ричарду Третьему Английскому мерещилась опасность в каждом родном лице, и он старательно уничтожал собственный род. Францию захлестывали волны крови — там казнили и пытали даже детей. Великая Русь — православная Земля-Матушка — погрязала в жестокости и изуверствах. Один только современник Дракулы Василий Второй мог бы по праву войти в историю как воплощение крайнего зла и извращенности. Но таковы были пресловутые исторические или метаисторические условия. Именно они и делали преступления и преступников рядовым явлением.
Что же отличало Влада Тепеша Четвертого, и почему он прославился жестокостью и кровожадностью на фоне и без того залитого кровью XV в.? Почему именно Влада, а не Ричарда и не Жиля де Рэ, оттачивающего садистские наклонности на детях, не того же Василия, упражнявшегося в выкалывании глаз своих кузенов, не короновали тиарой предводителя вампиров — страшных, потусторонних, отвратительно смертоносных и беспринципных в понимании христианско-исламского средневековья?
Возможно, причина заключается в том, что он — единственный из европейских правителей, пребывая на границе крестовых походов и джихада, находясь меж двух противоборствующих религиозных лагерей, отказался от исповедания законов как Христа, так и Магомета. Вотчина Дракулы превратилась в поле почти беспрерывных битв. И надеясь на поддержку высокородных европейских родственников, ну и, конечно, из банального политического подхалимажа Дракула вначале все же принял католичество. Но его надежды не оправдались. Средневековьем правил Принцип Предательства, и больших успехов добивался тот, кто подчинялся ему. Так вот Дракула заметен на залитой кровью сцене европейской политики вовсе не жестокостью и коварством, а тем, что предательство позволил себе лишь однажды, а именно — персонально отказавшись от папы римского и от христианства вообще. Таким образом, Влад лишил себя малейшего шанса на понимание со стороны каких бы то ни было коронованных престольных особ, зависимых от своих идейно-религиозных хозяев. Более того, жестокость, которая прощалась французским, английским, венгерским, русским христианам, не могла быть прощена язычнику. И прозвище — Дракул, полученное отцом нашего героя по причине вхождения в Орден Дракона, немедленно изменило семантику и приобрело смысл своего омонима, означающего — Дьявол. Дракул — Дьявол, Дракула — сын Дьявола, идущий тропой Дьявола. Вот как отомстила церковь даже не за предательство христианских идей любви и прощения, не за жестокосердие, так необходимое в те времена для самообороны, не за переход в конкурирующую религию — ислам, в принципе на равных воюющий за право хозяйничать в Евразии. Нет, церковь назвала Дьяволом и наградила славой врага человечества того, кто вернулся к своей родной традиции и приник к самому корню тщательно вырубаемой веры — язычеству и славянской магии.
После многочисленных идейно-политических пертурбаций, переосмысления и поиска поддерживающей руки, Влад Драган-Тепеш-Дракула стал отнюдь не вампиром, набивающим свое брюхо кровяными тельцами, а — магом. Кстати, знаменитый клад Дракулы, состоящий из нескольких бочек золота, переведенный в денежный эквивалент тех лет, был не так уж дорог. Истинная ценность золота в XV в. исчислялась его магическими свойствами. Именно большое количество этого благородного металла необходимо для вызова и материализации демонических сил. Об этом тогда еще помнили зазомбированные политизированной церковью граждане и прихожане. А Влад Дракула имел наглость или смелость в самом центре христианского мира отказаться от послушничества папской псевдоидее. И, как знать, может быть, так он проявил большую сродненность с самим мессией — Иисусом, чем насильники-церковники и книжники.
Нотабене этой главы: трансильванская история имеет плохого или хорошего, но все-таки весомого героя — Дракулу. Значение его персоны оценивается прежде всего большим вкладом в сохранение и развитие магических знаний древних. А современному читателю предоставляется возможность познакомиться с таким историческим феноменом, как трансильванская магия, являющаяся ветвью славянской традиции, с потомками рода Дракулы, живущими сегодня в пограничной с Трансильванией Украине. Эти люди не только несут ген кровавого графа и оболганного историей язычника, они также владеют знанием и пониманием тех учений, которые потаенно, заботливо и трепетно охраняли представители тайных орденов и колдуны-одиночки, жившие в недрах дуги Карпатских гор.