Поэтому эти бинарные расколы только усугубились. И люди, для которых превыше всего зверство и наслаждение от зверства, всё чаще прикрываются идеями государственничества, патриотизма, традиций. А для других традиция – вещь не священная. Для других священно развитие. Вот так выглядит сегодня раскол на людей и люденов. Каковы перспективы этого раскола? Я вижу естественным образом две перспективы, и какая из них убедительней, не знаю.
Первая – это глобальная война всех со всеми, после которой люди вспомнят некоторые простые правила общежития. Это возможно. Естественно, что все войны всегда выигрываются новаторами. Что произойдёт сейчас, я не знаю. Мне бы хотелось думать, что человечество такую цену платить не готово.
Есть второй вариант – взаимное исчезновение с радаров, взаимное игнорирование, при котором одни будут жить в своём мире, а другие – в своём. Но разница-то ведь в чём? Понимаете, миру люденов совершенно не нужно никого захватывать для того, чтобы существовать. Людены могут жить без экспансии. Людены могут продолжать развиваться за счёт познания – грубо говоря, интенсивным путём. А людям, которые живут экстенсивно, которые любят только казнить, пытать и получать в этом источники творческой энергетики – им совершенно необходимо расширяться за чужой счёт. И это причина, по которой большинство опасных режимов, они не могут ограничиться собой, они вылезают на собственные границы. Это трагедия, конечно, да. Поэтому в эпоху мирного сосуществования я не очень верю. Я не верю, во всяком случае, в возможности, как бы сказать…
Ещё пришло три вопроса. Финдлей: «Хотел вам сообщить, что у вас чисто педагогическая привычка ни в чём не сомневаться и знать ответы на всё вопросы, вплоть до смысла жизни». Слушайте, Финдлей, миленький, что же мне делать, если я знаю смысл жизни? Я его правда знаю. Ну, смиритесь с этим как-нибудь. Я же не объявляю вас всезнающим и не сомневающимся, когда вы меня тут критикуете. Нет.
«Дима, вы мне крайне симпатичны, но надо привыкнуть к вашей манере ведения. Я-то думал, будет взаимная беседа». Ну, как же это не взаимная беседа? Прямая взаимная беседа: вы пишете – я отвечаю.
«Нет ли у вас желания соорудить пару телефонных звонков от публики?» Да есть, конечно, такое желание, ребята! У меня есть даже желание позвать гостя в студию. Но по формату нельзя. Написано «Один» – значит, один. Если будет «Один плюс один» – ради бога. Если кто-то дозвонится – всегда пожалуйста. Я, кстати говоря, очень охотно принимаю на почту какие-то вопросы, об этом уже тоже было сказано. Всегда вперёд! Кстати, я действительно не знаю, насколько возможен диалог в прямом эфире. Когда у нас будет пауза через пять минут, я оператора спрошу, можно ли давать в студию звонки. Наверное, можно.
Вот вопрос для эфира: «Меня заинтересовало ваше мнение о цикле «Песнь Льда и Пламени» Джорджа Мартина, но беглое гугление не обнаружило ни одного вашего высказывания об этих книгах. Не могли бы вы в двух словах поделиться мыслями по данному автору и его вселенной?» Пожалуйста, делюсь, Саша.
Я не читал. И мне не надо. Мне не интересно. Я попробовал это читать. Это хорошее, очень добротное фэнтези, очень классное; говорят – даже философское. Мне показалось, что это обычное Средневековье. Этот мир ничем не отличается от мира Средневековья. Меня никогда не интересовала борьба за власть, меня никогда не интересовали игры престолов. Я согласен с мнением моего покойного друга Миши Успенского, что Мартин высокопрофессиональный писатель, он пишет интересно. Но это не та книга, от которой я не мог оторваться. Мне кажется, что реальное Средневековье было гораздо интереснее.
«Скажите, Дмитрий, какую роль в истории играют процессы, связанные исключительно с приобретением материальных благ и желанием обогатить себя или нацию, и как они соотносятся с остальными историческими процессами?» Хороший вопрос.
Я вообще к желанию обогащаться отношусь очень позитивно, потому что деньги – это прекрасная вещь; деньги – это независимость; деньги – это мера вещей для многих. Ничего плохого в деньгах нет. Это эквивалент потраченной жизни, эквивалент труда. Вот что вы можете сказать, предъявляя свою жизнь? «Мои года – мои богатство». Моё богатство – это такой эквивалент прожитых лет. Ничего я не вижу плохого в желании приобрести большие деньги.
Но ведь понимаете, в чём тут парадокс? Чуковский совершенно правильно говорил: «Прагматические цели никогда не ведут к обогащению». Надо поставить себе идеалистическую цель – тогда у вас будут деньги. А если вы ставите себе цель – просто заработать деньги, – тогда, скорее всего, у вас ничего не получится. Чуковский любил молодым авторам говорить: «Пишите бескорыстно, за это больше платят». У меня тоже есть такое чувство, что чем больше человек хочет обогатиться, тем дальше он от этой цели; чем меньше он этого хочет, тем лучше у него это, скорее всего, получится.