лукавая кошка,
копилка загадок,
ответь –
эта твердь
берегов — твоя Родина?
Тугого хвоста не дрогнула
плеть.
Продолжим –
тебе незнакомо слово
«украдена»?
Молчишь…
и лишь над ущельем
искрится твой взгляд,
как колючая проволока под
напряжением…
мне надо пройти,
ну что тебе стоит — пусти,
ведь это — не Фивы,
учти –
под тобою холодные волны
Невы –
не забывай про Эдипа.
Просека
резкий скрип
веток –
рас-трескался воздух,
как тонкое орг-
стекло,
в каждой трещинке
корчится голос,
как тихая поступь корней,
но
шаги их все чаще,
чаще, чаще,
и вибрирует грань…
дыханья
зеленых мундиров,
и углубляясь в безмолвную
чащу,
маршируют деревья –
стволы о-пушек –
вдаль, вдаль, вдаль…
Морзянка дождя
диагноз грозен — запущенная
осень.
В сквозном пожелтевшем дворе
сыпется с неба
морзянкой
дождь –
отчаянно слезятся капли –
точно точки
зрения,
сливаясь в падении в слитки
тире,
ветки деревьев
бьет озноб,
издавна вызубрив азбуку
Морзе –
ме-рзнут, мер-знут, мерз-нут…
Тени
Отверстие.
Еще! –
Наверстываю книгу –
вместо луны — дыра –
сквозняк эмоций –
Моцарт
сонату исполняет
при свеч-
ах!
Дрожу блаженно
средь вельмож,
я вхож к ним,
ведь они — лишь
тени…
Осень
ярко-красный фасад
закабален балконами,
окна взяты в квадрат –
как в кавычки закованы,
с крыши ржавой кровлей
каркает кар-
низ,
листья с коркой крови,
как перья пикируют
вниз,
я жду тебя у киоска (почти на самом углу),
где мост накинут хлестко
ошейником на Неву,
но не сдержать течения,
сбивающего с ног –
как видно, фантазия гения –
не для воды поводок,
предвижу — кого-то раню,
вызвав чесотку рук,
на реплику «Не Северянин…»
отвечу: «Разве Питер –
юг?»
Набережной обрежу
желчь отражения
крон.
Осень прилежно жалит
себя как скорпион…
Сургуч
мутное марево лета,
деревья куда-то бегут,
стела к небу воздета,
хлещет площади
кнут!
Навстречу ринулся дом,
в нем голосит лифт,
бро-сил-ся в ноги
пол,
каждый этаж — всхлип!
Рас-пахну-та настежь
дверь,
шар-ахнулась тесная
комната,
скомканной тенью стены –
поверь!
Люстра — в поту,
потолок сбит с толку,
гулко пульсирует в сиром
мозгу,
как пу-зырь-ки полюстрово –
стол чуть не столкнул!
На нем — оргия, путч
и лихорадка бумаг!
На белом конверте (не в такт) –
чер-ной ос-пой
сургуч…
Митинги ливней
жалят, жалят, словно
осы
желтые листья
осени,
сжали жадные губы
лица солнечных
лис…
Низкое-низкое небо
покры-лось коро-
стой ночи,
снимите митинги ливней
с Невских карнизов –
прочь!
Аплодисменты
ветер втирает блики в очки,
ветер пускает в глаза
пыль,
и набирает очки в почти
выигранной схватке
со мной,
демон-стративно терзает
газеты,
пере-вора-чивает вверх
дном:
урны, киоски, автомо-
били,
душит в борцовских объятиях
дом…
чувство такое, как будто избили,
а в ушах — как с истерео-
фонической ленты –
восторженных листьев апло-
дис-менты…
Без тебя (Е. Мельниковой)
без тебя
вымирают звуки,
без тебя
угасают краски,
без тебя
опускаются руки,
без тебя
вместо лиц — маски,
без тебя
стены стынут от скуки,
без тебя
с пере-боями солнце
вос-ходит, как
сердце:
без тебя, без тебя, без тебя…
Бессонница
неторопли-вой гремучей
змеей
в грудную клетку за-пол-зает
время –
татуи-ров-анная ртуть!
Тяжелое безжалостное бремя!
Оно пуль-сирует
тоской –
холо-дно-й, черной, скользкой –