Дэвид бросает взгляд на противоположный экран. Буря желтых вспышек сквозь серый овощеобразный мозг, загорается – отдел за отделом. Между тем на стене позади Ксана сияет застывшая таблица томографа.
Все замирают, только ноги Кати непроизвольно подергиваются под простыней.
Дэвид возвращается к фильму. Женщина складывает детское платьице, но вдруг резко поворачивается. Что-то привлекает ее внимание, она смотрит с экрана на Дэвида, Сару и Ксана. Ее лицо – привлекательное, милое – озаряется широкой улыбкой. Теперь Дэвид видит, что у незнакомки Катин рот – и ее же глаза, в которых сияет неподдельная любовь. Если раньше и были сомнения, то теперь он уверен – это ее мать, первое воспоминание Кати.
Женщина стоит лицом к Дэвиду, Саре и Ксану, широко распахнув руки, будто стремится прижать их к своей груди. Она наклоняется, приоткрывает рот и произносит что-то на датском. Голос разносится из спикеров, скрытых в стенах застекленного офиса.
– Hej, min elskede[1], – говорит она.
У Сары и Дэвида перехватывает дыхание. В этот момент картинка распадается, мама Кати и детская вновь растворяются в аэрозольном тумане.
Экраны тускнеют.
Зажигается свет. Дэвид и Сара молча смотрят на свои отражения, пытаясь осмыслить только что увиденное.
Наконец Сара нарушает тишину:
– Невероятно. Просто невероятно.
Ксан усмехается:
– Еще бы! А ведь мы только в начале пути. Наша программа по интерпретации данных становится все более точной. Можно сказать, она учит нас, как продвигаться вперед. Через пару недель мы будем использовать ее на полную катушку – крошечное искажение, увиденное вами, исчезнет, и блогеры вроде тебя, Дэвид, снимающие и документирующие свою жизнь в течение многих лет, могут не волноваться о качестве своих записей! Точность воспроизведения их собственных мыслей будет нереальной! В конце концов, мы покажем миру бесконечный, непрерывный поток. Каждые мысль, память, чувство, даже сны пойдут потоком в высоком разрешении, по два часа в день. Я имею в виду, что скоро начнется трансляция…
– Самое большое шоу на планете, – договаривает за него Сара.
Они оба поворачиваются к Дэвиду. Тот, охваченный собственными отражениями, глазеет на зеркальные стены. Чувствуя на себе взгляд Ксана и Сары, парень неохотно смотрит на них.
– Простите, но вы меня потеряли. Как я могу… в общем, войти во все это?
– Войти во все это? – повторяет Ксан, обхватывая плечи Дэвида. – Ты здесь, братан. Во всяком случае, можешь быть здесь. Слушай, представь себе шоу, в котором вместо бесконечного бубнежа на камеру – что вы думали о фильме, что вы ели на завтрак, что вы сделали в выходные – появляется точная картинка, нет, видео! Без задержек. Такое вот питание, идущее от мозга прямо к экрану! Все то, о чем ты думаешь, – живое и неотредактированное. Постоянный поток информации – целые дни и ночи напролет, даже когда ты спишь! Забудь о видеоблогинге. Вот следующий логичный шаг. Эволюция. МайндКаст.
Дэвид косится на Сару – у нее влажные взволнованные глаза. Сара тихо произносит это название, как будто пробует его на вкус:
– МайндКаст.
Дэвид моргает.
– Ты издеваешься? А если серьезно?
Ксан смотрит на Дэвида, и его взгляд непоколебим.
– Почему бы и нет? У нас есть технология для подобных процессов. Вы только что видели модель ранней памяти прямо на экране. Какой шанс, а?
– Предполагается ли получение Дэвидом справедливой компенсации за участие в… эксперименте? – спрашивает Сара. – У нас есть права на его… видео? Лицензия…
– Не беспокойтесь. Мои люди уже начали составлять договор. Мы работаем над фиксированной платой за подписание плюс над постоянным процентом от дохода. Я уверен, вы будете приятно удивлены нашим предложением. Ты станешь богачом, братан.
Дэвид качает головой.
– Дело не в деньгах.
Кажется, Сара шокирована его ответом.
– Почему?
– Я… – Дэвид беспомощно жестикулирует – и его отражение вторит ему в зеркальной стене позади Ксана, где минутами ранее Катя лежала на больничной койке. – Слушайте, ребята, вы же не можете честно ожидать, что я полжизни пролежу в сканере?
Сара спохватывается и приходит ему на помощь.
– Верно. Вряд ли сегодняшние поклонники Дэвида будут счастливы, если Дэвид будет спрятан в трубе томографа. Его лицо – один из самых узнаваемых активов.