– Я дам вам оба своих номера – в ФЭД и домашний. Хотите ли вы… – Она заколебалась. – Хотите ли вы, чтобы я рассказала вам о ФЭД, епископ?
– Тим, – поправил епископ Арчер.
– Мы отнюдь не воинственны в смысле обычных…
– Я неплохо знаком с вашей организацией, – заявил епископ. – Я хочу, чтобы вы обдумали следующее. «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если я имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто». Первое послание к Коринфянам, глава тринадцатая. Как женщины, вы находите свое место в мире из любви, а не из злобы. Любовь не ограничивается христианством, она не принадлежит одной лишь церкви. Если вы хотите победить нас, покажите нам любовь, а не презрение. Вера движет горы, любовь движет человеческие сердца. Люди, противостоящие вам, – люди, а не вещи. Ваши враги не мужчины, но невежественные мужчины. Не смешивайте мужчин с их невежеством. На это ушли годы, и уйдут еще. Не будьте нетерпеливыми и не ненавидьте. Сколько времени? – Внезапно обеспокоившись, он огляделся вокруг. – Вот. – Он протянул свою визитку Кирстен. – Позвоните мне. Я должен идти. Приятно было с вами познакомиться.
После этого он ушел. И только потом я осознала, внезапно осознала, что он забыл оплатить счет.
3
Епископ Калифорнийский выступил перед ФЭД и затем убедил их руководство пожертвовать две тысячи долларов в церковный фонд для борьбы с мировым голодом – действительно незначительная сумма и к тому же для похвального благого дела. Через какое-то время до Джеффа и меня дошла информация, что Тим неофициально встречается с Кирстен. Джефф был просто сражен. Я посчитала это смешным.
Джефф же не нашел ничего смешного в том, что его отец растряс ФЭД на две тысячи долларов. Он видел угрозу бесплатного выступления – этого не произошло. Он предвкушал трения и неприязнь между своим отцом и моей подругой Кирстен. Этого тоже не произошло. Джефф не понимал собственного отца.
Я узнала обо всем от Кирстен, а не от Тима. Через неделю после речи Тима у меня раздался телефонный звонок. Кирстен хотела пройтись со мной по магазинам в Сан-Франциско.
Если назначаешь свидание епископу, то не треплешься об этом всему городу. Кирстен потратила часы на возню с платьями, блузками, шляпками и юбками, переходя из одного магазина в другой, прежде чем хотя бы намекнула, что же происходит. Мое обещанное молчание было заблаговременно скреплено клятвами даже более изощренными, нежели клятвы розенкрейцеров. Она то и дело обращала все в шутку и оттягивала признание – казалось, до бесконечности. Мы уже были на пути в квартал Марина, прежде чем до меня дошло, на что она намекает.
– Если Джонатан Грейвс узнает, – заявила Кирстен, – Тиму придется уйти с должности.
Я даже не могла вспомнить, кто такой Джонатан Грейвс. Разоблачение казалось нереальным. Поначалу я думала, что она шутит, а затем решила, что у нее галлюцинации.
– «Кроникл» разместят это на первой странице, – серьезно продолжала Кирстен, – а на фоне процесса по обвинению в ереси…
– Боже мой! – воскликнула я. – Ты не можешь спать с епископом!
– Уже успела, – ответила она.
– Ты кому-нибудь еще рассказывала?
– Больше никому. Не уверена, стоит ли тебе говорить об этому Джеффу. Тим и я обсуждали это. Мы так и не решили.
Мы, подумала я. Ах ты разрушающая сука, подумала я. Чтоб потрахаться, ты разрушаешь всю жизнь мужчины – мужчины, который знал Мартина Лютера Кинга и Бобби Кеннеди, который формирует взгляды… Мои взгляды, чтоб никого больше не называть.
– Не тревожься ты так, – сказала Кирстен.
– И чья это была идея?
– Почему тебя это злит?
– Это была твоя идея?
Кирстен спокойно ответила:
– Мы это обсуждали.
Через мгновение я разразилась смехом. Кирстен, поначалу раздосадованная, присоединилась ко мне. Мы стояли на траве у самого залива, смеясь и держась друг за друга. На нас с любопытством поглядывали прохожие.
– У вас получилось? – наконец выдавила я из себя. – То есть как это было?
– Это было прекрасно. Но теперь он должен исповедаться.
– Это значит, что вы не можете заняться этим снова?
– Это значит лишь то, что он должен будет исповедаться снова.