Гарпун просвистел в миллиметрах от Настасьиной головы, так что линь, привязанный к его хвосту, чиркнул её по щеке. Но Настасья тут же схватила со стеллажа еще одну модель, на сей раз — копию электрокара. И с разворота метнула её уже в Сюзанну, которая так и продолжала сидеть в кресле — слишком оторопевшая, чтобы двигаться. Ей увесистая игрушка угодила точно в лоб, а Сюзаннино кресло было с низкой спинкой, и в противоударе её голова треснулась о дверную панель. Упасть сестра Ивара не могла, но как-то разом обмякла, и глаза её сделались бессмысленными.
Настасья помнила, что Карина еще остается в строю, но не выдержала — посмотрела в угол. И увидела, что гарпун из вакуумного ружья вонзился в стену, зацепив рубашку в левом подреберье Ивара, лежавшего на правом боку.
— Ив! — Девушка кинулась к нему, но тот снова замычал, отчаянно мотая головой и явно пытаясь указать ей на что-то.
Настасья облегченно выдохнула: бок Ивара не окрасился кровью. Гарпун пронзил лишь его рубашку. Но почти одновременно с этим выдохом что-то с силой ударило девушку в затылок. А свет у неё перед глазами померк еще за мгновение до удара. «Снова блэкаут», — подумала Настасья и лишилась чувств.
6
Когда она пришла в себя, вокруг по-прежнему царила тьма: люстра под потолком не горела. Но тьма эта не была абсолютной: сквозь балконную дверь в комнату лился голубоватый свет майского полнолуния. И Настасья поняла, что она по-прежнему в комнате Ивара. И что тот по-прежнему лежит связанный. Но теперь и она лежала рядом с ним на полу. Рот её саднило от жесткого куска какой-то ткани, который ей протолкнули чуть ли не в самое горло, а запястья что-то крепко стягивало. Девушка поднесла их к лицу и обнаружила, что они обмотаны гарпунным линем.
Но руки ей связали спереди, а не сзади, как Ивару. И ноги её оставались свободными. Карина и Сюзанна явно торопились, когда её связывали. Причем ясно было, почему: в дверь квартиры кто-то гулко стучал.
Ивар почувствовал, что она очнулась, и замычал сквозь кляп, явно прося её о чем-то. Настасья, пожалуй, даже и не уловила бы смысла его просьбы, если бы сама не испытывала чудовищного дискомфорта. Царапая себе язык, она сперва выдернула свой кляп (это оказался кусок упаковочной рогожи). А потом, дотянувшись до Ивара, избавила и его от затычки во рту.
— Я думал, — голос Ивара прозвучал хрипло, показался почти незнакомым, — Карина тебя убила! Она так врезала тебе прикладом по затылку!..
Тут только Настасья осознала, откуда у неё взялось ощущение, будто ей в затылок вбили тупой деревянный клин.
— Волосы! — Настасья издала смешок, удививший её саму. — Моя конская грива! Она смягчила удар. Но что здесь…
— Погоди! — перебил её Ивар. — Нам надо освободиться!
Он, конечно, был прав. И Настасья принялась растягивать зубами узел из линя у себя на руках. А Ивар шепотом ей рассказывал:
— Когда свет погас, Каринка побежала за фонарем. И потом еще приводила в чувство Сюзанну. А ты всё это время просто лежала на полу, не связанная: они как будто забыли про тебя. Но ты совсем не шевелилась, и я подумал… Ну, ты понимаешь — что.
— Ив, — Настасья перестала растягивать бечевку на запястьях, глянула на друга виновато, — то, что я тогда сказала Карине… Ну, что мне плевать, если она в тебя выстрелит…
— Я знаю, знаю — ты так не думала. Но поторопись, ради Бога! Уверен: это твой дедушка стучит в дверь. А до этого наверняка он же звонил сюда по телефону — как только свет погас. Но Каринка с Сюзанкой трубку не брали, вот он и побежал сюда. Когда б ни это, они, наверное, уже решились бы — сделали то, что собирались.
Бечевка на руках Настасьи наконец-то ослабла, и девушка вывернула запястья из её петель.
— Повернись спиной! — шепотом велела она Ивару. — И досказывай, что было потом!
Потом, как выяснилось, Сюзанна велела сестре связать Настасью — и очень ругалась, что та ударила девушку именно по голове. Две сестрицы, будто и не замечая Ивара склонились над Настасьей. И долго пытались нащупать у неё пульс, по очереди светя друг дружке фонарем, ну и, конечно, обследовали её голову. А когда Ивар уже практически уверился в том, что его подруга мертва, раздался радостный возглас Сюзанны: они удостоверились, что сердце Настасьи бьется. И что её голова не пробита — годится для дела.
— Так что Сюзанна связала тебя тросом от гарпуна, и сказала Каринке, что пора идти за капсулами. Вся надежда на то, что в темноте они не рискнут ничего делать. Так что нам очень, очень нужно поспешить!