Пока он говорил, космодромный техник закончил программировать.
- Все... - облегченно вздохнул он, откидываясь в окровавленном кресле, которое незадолго до него занимал труп. - Не знаю, что это был за сбой, но сейчас солнышко начнет разгораться вновь...
Ответом ему был лишь мучительный, сдавленный стон раненого сержанта.
Грегор посмотрел по сторонам и, наткнувшись взглядом на окровавленный пластиковый лист, непроизвольно отодвинул свое кресло подальше от трупа.
Он не стал говорить своим невольным сотоварищам о том, что он увидел, приподняв лист облицовки. В затылке трупа красовалась аккуратная дырка, по краям которой запеклась черная кровь. "Очень похоже на контрольный выстрел... Очень. Неужели этот плаксивый доктор прав? - испуганно подумал он. - Но зачем? Зачем компании катастрофа? - Гентри передернуло не то от страха, не то от отвратительных воспоминаний. - Нет... - подумал он, покосившись в сторону трупа. - Этот парень, наверное, попросту псих..."
Такие мысли никак не способствовали поднятию настроения.
Оглянувшись по сторонам, Грегор вдруг почувствовал себя как крыса, попавшая в западню.
Глава 4
Борт транспортного корабля "Геракл".
Точка гиперпространственного перехода
Против обыкновения, в этот утренний час Линкс был трезв как стеклышко и, наверное, оттого пребывал в самом мрачном расположении духа.
- Ну что, Рорих, долго мы еще будем болтаться возле этой жестянки?! раздраженно спросил он, глядя, как небольшой навигационный буй, обозначающий расчетную точку для гиперпространственного прыжка, в очередной раз медленно проплывает на обзорных экранах ходовой рубки.
- Пять секунд, сэр... - отозвался полный скрытой иронии голос. Если бы интерком был исправен, на экране возник бы Железная Башка во всем великолепии своего уродства. Линкс никогда не сомневался, что Эрни Рорих занял бы самую верхнюю ступеньку на пьедестале почета в конкурсах, проводимых на небезызвестной планете Эрлок-17.
"Мистер суперпанк 4000" - это звучало бы приблизительно так.
Действительно, инженер бортовых систем "Геракла" носил свои искусственные части тела с подчеркнутой, показной небрежностью. Его череп от лба до затылка пересекала сияющая хромом металлическая пластина шириной в десять сантиметров. Вместе правого глаза из мягкой оправки торчала миниатюрная видеокамера, которая, когда он хотел посмотреть вбок, поворачивалась в глазнице из пеноплоти с противным, скребущим по нервам визгом. Щеки и нос Эрни бороздили несколько глубоких шрамов. С обоих боков от металлической пластины росли редкие волосы, которые Эрни красил в серебристый цвет и подстригал коротким ежиком, что делало их очень похожими на встроенные в искусственную часть его черепной коробки разъемы биоинтерфейсов.
В данный момент он испачканными в масле руками закрывал кожух одного из генераторов низкочастотного поля, которые составляли основу гиперпространственного двигателя.
Линкс облегченно вздохнул, откинувшись в кресле. Подобные непредвиденные задержки, когда их горе-корабль по нескольку дней болтался в какой-нибудь точке пространства, здорово действовали ему на нервы.
Слишком много времени на размышления - так безошибочно определял он свой недуг.
Чтобы не думать, естественно, приходилось пить. Но теперь все. Шабаш...
Линкс повернулся, собираясь вызвать навигационный отсек, где распоряжалась Эйзиз, но его опередил звонок из другого модуля.
Это был Звягинцев.
Дерек почему-то сразу почуял неладное. Сказать откровенно, то с той поры, как он начал командовать кораблем, Линкс невзлюбил вот такие неожиданные звонки, особенно в тот момент, когда корабль готов вот-вот уйти в гиперсферу...
- У нас возникла проблема, командир... - сообщил Андрей.
Сердце Линкса екнуло.
- Ну? - насупившись, спросил он.
- Приемник гиперсферных частот уловил сигнал, - доложил Звягинцев. Очень слабый, но все же автоматика сумела выделить его из фоновых помех.
- Текст есть? - осведомился Линкс, настроение которого падало с каждой секундой, словно столбик выброшенного за борт ртутного термометра.
- Достоверно идентифицирован только сигнал SOS, остальное очень трудно понять, слишком слаб источник.
- Ну а данные? Координаты, направление?
- Везелвул. Система Везелвул-12.
- Это точно?
- Без сомнения. Автоматика сразу же выдала место передачи, еще до того, как опознала сигнал бедствия.
- Черт... - от души выругался Линкс.
- Что "черт"? - не понял его реакции Андрей. - Ты о чем, командир?
- О сигнале. Ну да хрен с ним... - внезапно заключил он, чем вызвал откровенное недоумение Андрея. - Уточни пеленг, еще раз перепроверь данные и подготовь передатчик для связи с Онтарио, - распорядился Линкс. - Остальное по плану, - хмуро добавил он.
- Что значит "по плану"? - в свою очередь озадаченно спросил Андрей. И вдруг до него начал доходить истинный смысл реакции Дерека.
- Ты что, не собираешься ответить на SOS?! - искренне изумился Звягинцев. - Это же сигнал бедствия, командир!
- Да знаю я, - попытался отмахнуться Линкс.
- Нет, подожди! - Андрей уже начал злиться, не на шутку озабоченный такими действиями. - Ты что...
- Да ничего я... - внезапно окрысился Дерек. - Мы не спасательный корабль, а старая развальня, которой впору самой транслировать SOS вместо опознавательных сигналов! - раздраженно пояснил он. - Месяц ремонтируемся и сутки летим! Ты сам подумай, если сигнал столь слаб, то когда он отправлен? Десять лет назад? Или двадцать?
- Не знаю, - после паузы ответил Звягинцев, для которого, очевидно, не существовало такого вопроса в принципе. - Может быть, у него просто слабый источник, вот и все! - предположил он.
- Станция ГЧ не может быть слабым источником! - назидательно отрезал Линкс. - И хватит об этом. Передадим принятый сигнал на Онтарио, и пусть они посылают спасательный корабль. Все ясно?
Андрей хмуро посмотрел на него с экрана интеркома и потянулся к какому-то выключателю.
- Ясно... - пробурчал он, еще не совсем осознав, как это можно просто передать сигнал бедствия по инстанции, не откликнувшись на него немедленным действием.
Интерком отключился, оставив Дерека наедине с собственным отражением, которое печально смотрело на него из неисправного монитора.
В отличие от Андрея для Линкса ситуация представлялась вполне понятной. Несмотря на внезапность обрушившейся проблемы, ему не было необходимости часами размышлять над текстом сообщений и вопросом собственной совести. Он пятый год варился в каше, что зовется Корпоративной Окраиной, и знал, почем тут человеческая жизнь.
Он очень хотел играть по тем правилам, что придумал человек на заре освоения космоса. Они были вполне близки и понятны его разуму. Но, к сожалению, дело обстояло совсем не так.
Он отвечал за корабль и груз. Прежде всего. А уж потом за все остальное.
- Значит, все. Улетаем. Я ничего не могу сделать, - отрезал он, обращаясь к собственному отражению. - Если я ослушаюсь инструкций корпорации и угроблю корабль, то от меня даже дерьма для похорон не оставят...
Отражение молчало. Оно не хотело разговаривать с ним.
* * *
Командир "Геракла" знал, что бунт неизбежен и его затея обречена на провал, но с упорством начал готовить управляющие системы корабля к прыжку по старым координатам.
"Они не поймут меня..." - обреченно думал он, имея в виду остальных членов экипажа. Их раны еще кровоточили, казались слишком свежими и постоянно напоминали о иной жизни, которая для Линкса уже покрылась несмываемой плесенью рутины и постоянных унижений.
Если корпорация сказала "улетай", то лучше последовать данному требованию.
Он заканчивал программировать блок гипердрайва, когда в рубку управления без доклада ворвалась разъяренная Саша Эйзиз.