Кроме того, ему захотелось немедленно вычистить ботинки.
Она подвела его к креслу, усадила и взволнованно спросила:
— Что случилось? Что с твоей ногой?
— Поранился, — коротко ответил он. — Ты готова бежать?
Она просияла.
— Значит, ты берешь нас с собой?
Но Байрон еще и сам не знал, как ему поступить. Его нога ужасно саднила, и он украдкой потирал голень рукой.
— Как добраться до корабля? — спросил он. — Я намерен как можно скорее покинуть эту чертову планету. Если хочешь следовать за мной, могу прихватить тебя за компанию.
Она вспыхнула:
— Ты мог бы быть и повежливее. Ты с кем-то дрался?
— Да. С охраной твоего отца, намеревавшейся арестовать меня. Они забыли о моих священных правах.
— О! Извини.
— И ты извини меня. Ничего нет странного в том, что Тираны более пятидесяти лет помыкают нами. Ведь мы сами охотно помогаем им в этом. Люди, подобные твоему отцу, пойдут на все, лишь бы удержаться у власти; они даже готовы забыть кодекс чести джентльмена! Впрочем, какая разница?
— Я уже попросила прощения, Господин. — Она надменно произнесла этот титул. — Но, пожалуйста, не считай, что ты вправе осуждать моего отца. Ты слишком мало о нем знаешь.
— Я не хочу обсуждать это. Нам нужно спешить, пока не подоспела стража. Ладно, я не хотел оскорбить твои чувства. Все в порядке. — Байрон не вполне владел собой, но, черт возьми, в него не каждый день стреляли из станнера, и ему это решительно не понравилось. И потом, они покушались на его свободу! Разве этого мало?
Артемида разозлилась. Не на отца, конечно, а на этого глупого молодого человека. Что он возомнил о себе? Он слишком молод, почти ребенок, вряд ли старше ее, как ей показалось; и вообще...
Раздался звук коммуникатора, и она торопливо сказала:
— Пожалуйста, подождите минутку, и мы пойдем.
Это был голос Джилберта. В нем звучал страх.
— Арта! В твоем крыле все в порядке?
— Он здесь, — ответила Артемида.
— Отлично! Ничего не говори, только слушай. Не выходите из комнаты. Его ищут по всему Дворцу, и он может попасться им в лапы. Я попытаюсь что-нибудь придумать, но, ради бога, не двигайтесь с места!
Он не стал ждать ответа и прервал связь.
— Значит, так, — сказал Байрон, который все слышал. — Что прикажешь делать — оставаться и, возможно, навлечь на тебя беду, или испытать судьбу и попытаться выбраться отсюда?
— Ох, да замолчи же, идиот!
Они замерли, глядя в лицо друг другу. Гнев застилал Байрону глаза. Черт побери, он пытается ей помочь, а она позволяет себе так с ним разговаривать!
Она не выдержала первая и, отведя глаза в сторону, прошептала:
— Извини.
— Все в порядке, — холодно ответил он. — Ты только высказала свое мнение.
— Ты не должен был так говорить о моем отце. Ты ведь не знаешь, что такое — быть Правителем. Он служит на благо людей, что бы ты о нем ни думал!
— Ну, конечно же! Он хочет выдать меня Тирании именно на благо людей. Весь смысл именно в этом.
— В некотором роде это так. Он должен подтвердить им свою лояльность. Иначе они могут сместить его и упразднить эту форму правления на Родии. Что же лучше?
— Если дворянин забывает о чести...
— Не думай только о себе. В этом твоя ошибка.
— Мне не кажется, что я не прав, когда не хочу умирать. И я предпочитаю сопротивляться, прежде чем умру. Мой отец боролся! — Он понимал, что ситуация становится мелодраматичной, но эта девчонка словно провоцировала его.
— И чем это помогло твоему отцу? — с издевкой спросила она.
— Ничем. Он был убит.
Артемиде стало стыдно.
— Мне очень жаль. — И добавила, как бы обороняясь: — У меня ведь тоже есть проблемы, как ты знаешь.
Байрон опомнился.
— Я знаю. Ладно, ну его все ко всем чертям!
Ноге его стало несколько легче, и Байрон слабо улыбнулся.
Артемида попыталась изменить тему:
— Знаешь, а НА САМОМ ДЕЛЕ ты не урод!
Байрон глупо улыбнулся:
— Ну, если...
Внезапно Артемида рукой зажала ему рот. Они замерли, глядя в сторону двери.
Снаружи, в коридоре, раздался топот множества ног. Затем топот прекратился, и в дверь позвонили.
Джилберт работал быстро. Сперва он спрятал свой визисонор. Затем вызвал капитана охраны. Он продемонстрировал ему двух лежащих охранников и поведал о том, что арестованный сбежал.
Капитана это огорошило. Попытавшись привести своих подчиненных в чувство, он обратился к Джилберту:
— Мой господин, я не совсем понял из твоих слов, что же произошло.
— То, что ты видишь, — ответил Джилберт. — Они пришли арестовать его, а он не подчинился. И теперь он убежал, а я не знаю — куда.