– Отлично… – пробурчал майор, – пошли.
Из «кармана» в двери машины майор достал перчатки, надел их. Потом вынул мощный фонарь на светодиодах и еще какую-то штуку, напоминающую переноску. Двигатель он оставил работать, переноску воткнул в гнездо прикуривателя. С заднего сиденья забрал большую сумку, из которой извлек бытовую дрель, и подмигнул Моралесу.
– Око за око, зуб за зуб. Эти парни обожали дрели. У них было такое выражение: наши мертвые в раю, а ваши в Садде[5]. Слышал?
Моралес покачал головой:
– Ничего. Думаю, еще услышишь. – Майор включил дрель, она зажужжала. – Помоги-ка мне вытащить его. И надень перчатки.
Моралес подчинился. Вместе они вытащили пленного из багажника и положили на заранее подстеленный брезент. Майор продемонстрировал жертве работающую дрель, потом сорвал с лица террориста скотч, отодрав при этом часть усов и бороды.
– Привет, Салем. Как жизнь?
Луч фонаря светил тому прямо в лицо.
– Кто это? Кто вы такой?
– Ты знаешь. Помнишь, программа «Апостол»?
– Какого… хрена.
– Поздравляю. Ты даже научился ругаться как немец.
– Конрад, это ты?
– Собственной персоной. Я надеялся, что я не увижу тебя больше, но Аллах, видимо, счел иначе. Не хочешь рассказать, какого хрена ты забыл в Германии?
– Я тут живу!
– Да что ты говоришь. Это после того, как ты превратил в помойку свою страну и соседнюю тоже?
– Это… вы виноваты. Вы пришли к нам…
– Верно, мы виноваты. Думали, что вы не такое дерьмо, это Саддам ваш дерьмо, а вы не дерьмо. Оказалось, все совершенно иначе. Как только мы пришли, вы тут же бросились убивать друг друга… и нас заодно. Кстати, я смотрел видео, где ты заживо сжигаешь людей. Ты прогрессируешь, друг мой. В Ираке ты только руки отрубал.
– Это вы нас… научили. Ты нас… учил.
Майор ударил бородача по спине, тот заныл от боли.
– Слушай сюда, ублюдок, я два раза повторять не намерен. То, что я вынужден был обучать ваше отродье, – самый позорный и постыдный факт в моей жизни. Я был счастлив, когда уехал из Ирака и больше не видел ваших бородатых рож и не слышал ваших омерзительных криков и песнопений. И не читал вашего бреда, который вы расклеивали на листовках по всему Багдаду. Но я не учил вас сжигать заживо людей, это вас учит ваш гребаный шариат. Вы меня задолбали, мой бородатый друг. Сейчас я нахожусь в Германии, потому что Влад Путин и его десантники могут прийти сюда. Но это будет наше дело, между нами – белыми людьми. А вот ты, ублюдок, в него никак не вписываешься. И делать тебе здесь нечего.
– М-м-м…
– Знаешь, как я расстроился, когда впервые увидел твою довольную рожу на улице Гамбурга? Что ты делал в гей-борделе, гнида? Приближался к Аллаху?
– М-м-м…
– Клянусь, я бы с удовольствием накормил тебя немецкими свиными сосисками, жаренными на огне, потому что их едят нормальные люди, а не такие педики, как ты. Но я их уже съел. А тебе я приготовил кое-что другое. Видишь вот это?
Майор снова зажужжал дрелью.
– Помнишь, что творилось тогда в городе? Ночь считалась спокойной, если наутро на улицах находили меньше десятка трупов. Сукины дети, вы сами убивали друг друга, а теперь все обвиняют в этом нас. Что ты делаешь в Германии? Кто твой амир?
– Я простой беженец!
– Да? А почему я тебе не верю? Впрочем, даже если ты и простой беженец, ты не находишь, что ты далеко от дома забрался? Мог бы и вернуться домой, там сейчас халифат. Твои дружки закутали женщин в чадры и казнят людей на площадях – рубят им руки. Что тебе делать здесь, в куфарском государстве? Что ты тут забыл?
Дрель неумолимо приближалась к руке.
– Начнем с того, что просверлим тебе какую-нибудь мышцу. Например, на заднице, которую ты так активно используешь. Ты, кстати, активный или пассивный? Подержи-ка…
Майор вручил работающую дрель Моралесу (сержанту стало не по себе), порылся в сумке, достал баллончик строительной пены. Увидев его, Салем задергался, как раздавленный червяк, запахло мочой.
– Помнишь? Это ведь ты распространял всякую хрень типа «убейте того, кто делает, и убейте того, с кем делают»[6]? Я помню, как вы поступали с тем, кого изобличали в нетрадиционной ориентации: связывали и пускали пену в задний проход. Если я это сделаю и оставлю тебя здесь, твой труп найдут не скоро. Место слишком глухое. Но рано или поздно найдут. И как думаешь, на кого подумают? На меня или на вашу гребаную общину?
– Нет… не надо.
– Что ты здесь делаешь?
– Я… беженец, просто беженец.
– Хватит нести чушь. Сними с него брюки.
– Сделку! Сделку!
– Что? Погоди. Какую сделку ты хочешь заключить?
5
Распространенное выражение времен американского присутствия, означавшее, что убитые люди сброшены в районе плотины Садда, недалеко от Багдада, откуда весь город хоть как-то получает питьевую воду. Одновременно майор допускает неточность, так как пленник суннит, а в Садда трупы сбрасывали боевики шиитской милиции из Садр-Сити, так как плотина расположена совсем недалеко. В период наиболее активного противостояния там каждое утро находили минимум 7–8 трупов.