12.
Нехожеными тропами пробирался товарищ Хошимин в Гуанси. Он шёл две недели пешком, питаясь дикими плодами манго, авокадо и водой из лесных родников. Он старательно прятался от гоминьдановских патрулей, но в городе Тук Винь его всё-таки арестовали. Зорко следивший за ним генерал Чжан Фагуй разгадал его замысел – встретиться с Мао Цзэдуном или даже с самим генералиссимусом Чан Кайши напрямую, перепрыгнув через его, Фагуя, голову.
Хошимин в тот период всё больше вдохновлялся идеями Мао о насильственном захвате власти через революционную войну крестьянства. Всё-таки говорить о диктатуре пролетариата в Индокитае было рановато, а значит с точки зрения борьбы за власть бесполезно. Почему бы не воспользоваться идеями о совместной диктатуре нескольких общественных классов? Установить такую форму правления можно было лишь подтолкнув в пекло вооружённой борьбы массы самого многочисленного класса, крестьянства, а, следовательно, в данных условиях, через партизанскую войну. Генерал Фагуй не мог знать о том, что в верхних регионах Тонкина неким Зиапом Нгуеном были уже сформированы повстанческие партизанские ячейки Вьетминя.
Ещё в сороковом Фам ван Донг и Зиап Нгуен, два старых революционера, закалённых подпольем, первыми отправились на партизанские базы Юннани в целях прохождения боевой и политической подготовки. На пути их настигли, было, специальные агенты Сюртэ, но подпольщики спрыгнули с поезда на полном ходу и, переплыв через Красную реку, добрались до места назначения невредимыми. Здесь они встретили Хошимина, только что притопавшего пешком из Алма-Аты. Узнав о взятии Парижа немцами, он приказал им немедленно возвращаться в Тонкин и, не проходя ни политической, ни боевой подготовки у китайцев, самим создать партизанскую базу для истинных патриотов в приграничных районах Вьетбака, наладить там агитационно-пропагандистскую работу и запустить в работу учебно-тренировочный центр. На базе первоначально собралось ядро приблизительно из тридцати человек. Это были самые настоящие оборванцы, обутые в сланцы, сделанные из автомобильных покрышек. Но Зиап видел в них основную мышцу, сердце своего будущего войска, и принялся эту мышцу упорно тренировать. По утрам они совершали пробежки на вершину холма, где оттачивали навыки боевых искусств вьет-водао. Сначала, после короткой разминки, они занимались дыхательными упражнениями, вроде «Круговорота энергии», потом переходили к силовым кюйенам. Напоследок они устраивали вольные спарринги между собой и медитировали, а по вечерам, приведя тело и дух в нужное состояние, достигнув баланса сил жара и холода в сердце, выходили на дело.
Сам Зиап, засучив рукава, лично взялся за стрелковые дисциплины, отобрав нескольких самых решительных и по-боевому настроенных товарищей, которые пришли к нему с оружием. Они вооружились во время первого японского вторжения, когда вишистские солдаты панически бежали, побросав там и сям довольно большое количество винтовок и пистолетов. Поскольку на повестке дня, стояло в первую очередь революционное самовооружение, боевая группа Зиапа сразу занялась борьбой на два фронта, организовав регулярные налёты как на французские, так и на японские дозоры с целью пополнения боевого арсенала и ликвидации врага. Кроме того, они развернули кампанию финансовых экспроприаций, сконцентрировав её на банках, сберкассах и почтовых отделениях приграничных городков и населённых пунктов. Но это была лишь прелюдия к продолжительной герилье. Прекрасные густые леса и зелёные, крутые отроги известняковых массивов Вьетбака были словно созданы для упорной и продолжительной борьбы против чужеземных захватчиков.
Генерал Фагуй понял, что просчитался в своих попытках создать вьетнамский аналог Гоминьдана без участия коммунистов из Вьетминя, объединив и смешав в революционной Лиге все оппозиционные элементы, жаждавшие поучаствовать в переделе будущей власти, от крайне правых до умеренных либералов. Так, к примеру, он настойчиво рекомендовал включить в предполагаемое Временное правительство Тама Нгуена, лидера вьетнамских национал-социалистов, открыто опекаемых японской военщиной в Тонкине. Кроме того, он лоббировал кандидатуру другого националиста Хай Тхана в президенты Исполнительного комитета и даже назначил ему ежемесячные ассигнования в размере ста тысяч юаней на организацию шпионажа и подрывной деятельности против японцев в Ханое и Хайфоне. Тем не менее, ни одна из входивших в Лигу организаций не могла ни предоставить достоверных сведений, ни похвастаться успешными операциями против японцев, кроме всё тех же ненавистных Фагую коммунистов из Вьетминя.